Почему об убийстве в Электростали приходится писать в четвертый раз? Можно сказать — уже в четвертый раз, а можно — еще только в четвертый. Поскольку произошло то, чего произойти не могло. Просто не могло и все.
После оглашения приговора мир, в котором я жила, как будто выжгли напалмом.
Жить с этим невозможно.
Поэтому я возвращаюсь в суд.
Как следует из материалов уголовного дела №1-25/09, в ночь с 10 на 11 ноября 2006 года пьяный Михаил Матвеев затеял драку в ночном баре “Семь ветров”, за что был выставлен охраной. Матвеев сел в такси, где спустя несколько минут нанес водителю Гоголеву многочисленные травмы. Гоголев был зажат между сиденьями. Он умер до приезда “скорой помощи”. Эксперты зафиксировали у погибшего перелом грудины, разрывы белочных оболочек глаз и другие повреждения.
За это убийство в 2008 году Матвеева приговорили к 10 годам лишения свободы. Однако судебная коллегия Московского областного суда приговор отменила, а дело направила на новое рассмотрение.
Матвеев был освобожден из-под стражи.
В начале 2009 года в Электростальском городском суде началось новое слушание дела. Предстояло установить причину смерти Гоголева. На предварительном следствии были проведены две судмедэкспертизы. Согласно первой, смерть наступила от травм глаз, что повлекло рефлекторную остановку сердца. Согласно второй — от травм глаз и грудной клетки. Вот эти противоречия и стали причиной отмены первого приговора. Кроме того, при вскрытии установили, что у Гоголева была ишемическая болезнь сердца, которая при жизни не давала о себе знать.
Поэтому для уточнения причины смерти суд назначил проведение повторных экспертиз. Всего по делу было проведено четыре судебно-медицинские экспертизы. Последнюю выполнили эксперты Федерального медико-биологического агентства (ФМБА). Суд допросил множество экспертов. Экспертным баталиям и были посвящены публикации в “МК” (10 февраля, 2 июля и 3 ноября 2009 года).
И вот 10 декабря суд удалился в совещательную комнату. Через пять дней судья Н.В.Портнова огласила приговор: “Матвеева Михаила Владимировича по обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 105 УК РФ (убийство), оправдать в связи с отсутствием в деянии подсудимого состава преступления. Признать за Матвеевым М.В. право на реабилитацию и обращение в суд с требованием о возмещении имущественного и морального вреда”.
* * *
Уникальным этот приговор можно назвать уже потому, что, по статистике, количество оправдательных приговоров без учета суда присяжных в России составляет доли процента. Иными словами, на 100 обвинительных приговоров приходится менее одного оправдательного. А оправданий по статье “Убийство” фактически не бывает.
Сами понимаете, такой приговор должен быть исчерпывающе аргументирован. Конечно, любой приговор должен отвечать этим требованиям. Однако в данном случае это и есть соль соли.
Так вот: в совещательной комнате судье Портновой стало ясно, что потерпевшим является не погибший Эдуард Гоголев, а Михаил Матвеев. Оказывается, это он вынужден был защищаться от напавшего на него Гоголева. Человек ночью зашел в бар отметить День милиции, выпил, потом зашел в другой бар, там тоже выпил, подрался, был “эвакуирован” на улицу, сел в такси, а там на него напал водитель. Видимо, хотел ограбить. Пришлось его убить. Праздничный вечер не задался.
Судом установлено следующее: “В ходе поездки между Гоголевым и Матвеевым произошел конфликт по малозначительному поводу из-за громко играющей музыки. В этот момент автомобиль под управлением Гоголева остановился на запрещающий сигнал светофора на перекрестке. Гоголев, в прошлом уже допускавший применение оружия при отсутствии обстоятельств, указанных в ст. 24 Федерального закона “Об оружии”, обнажил имевшийся у него на законном основании газовый пистолет “ИЖ” и направил в лицо Матвеева, высказав угрозу убийством. Своими действиями Гоголев создал реальную угрозу для жизни и здоровья подсудимого Матвеева, чем вынудил его применить физическую силу. Защищаясь от вооруженного Гоголева, Матвеев вступил с ним в борьбу, в ходе которой нанес Гоголеву множественные удары руками в область головы, шеи, туловища и конечностей…
Судом признается доказанным, что противоправные действия со стороны Гоголева имели место, они были общественно опасными, наличными и действительными, поскольку Гоголев был вооружен пистолетом, наносил удары Матвееву по голове и туловищу…
Суд признает, что Матвеев действовал в состоянии необходимой обороны без признаков превышения ее пределов.
Суд считает, что Матвеев имел право защищаться любыми способами, а потому спор относительно причины смерти применительно к данному делу носит второстепенный характер и на выводы суда не влияет”.
Правильно пишет судья Портнова, что коли есть угроза жизни, то надо защищаться всеми возможными способами. И все бы хорошо, но вот пустяк: все это не имеет никакого отношения к материалам дела.
Начнем с главного. Чтобы признать человека действующим в состоянии необходимой обороны, следует установить, что его поведение не было противоправным. Для этого в первую очередь нужно выяснить, что послужило причиной конфликта и кто стал его зачинщиком.
Матвеев несколько раз давал показания на предварительном следствии. Он утверждал, что это таксист Гоголев затеял ссору, желая его ограбить.
Но в суде при первом рассмотрении дела Матвеев заявил: “В машине произошел конфликт, причиной которого послужил я. Я был пьян и нагло себя вел. Я допускаю, что хотел сделать музыку погромче. Гоголев не хотел меня ограбить. Потерпевший скорее всего отводил руки от магнитолы”.
При новом рассмотрении дела Матвеев от дачи показаний отказался, но пояснил, что просит считать правильными показания, данные им в первом судебном процессе.
То есть сам Матвеев признал себя инициатором и причиной конфликта.
Однако Портнова, повинуясь какой-то необъяснимой логике, пришла к выводу, что показания Матвеева, менявшиеся в зависимости от времени суток, последовательны, не противоречивы и лишь дополняют друг друга.
Поскольку свидетелей начала конфликта нет, особое значение приобретают характеристики Гоголева и Матвеева. Все, кто знал Гоголева, рассказывали, что он был очень спокойным, добродушным человеком, которого невозможно было вывести из себя. Что же касается Матвеева, даже его друзья говорили, что он очень конфликтный, агрессивный, ненадежный и живет ради себя.
Судья об этом даже не упомянула.
Где разыгралась трагедия? В лесу? В пустом доме? Отнюдь. Преступление было совершено на людном перекрестке. Можно ли допустить, что профессиональный водитель нападет на своего пассажира в таком месте? Учитывая все сказанное свидетелями, трудно предположить, что Гоголев вообще был способен напасть на Матвеева, не важно где — на перекрестке или в каком-либо другом месте. А вот Матвеев мог.
Все прибывшие на место свидетели рассказывали, что Матвеев был как бешеный и рвался добить Гоголева. Таксист Сулейманов показал, что, когда он пытался помочь Гоголеву, Матвеев набросился на него сзади.
Обо всем этом судья в приговоре не обмолвилась и словом, хотя главной обязанностью суда является именно оценка доказательств. Между тем все эти обстоятельства недвусмысленно свидетельствуют о том, что Матвеев не оборонялся, а нападал. А Гоголев не нападал, а оборонялся. И защищая свою жизнь, он достал пистолет, но, к сожалению, не успел им воспользоваться.
Портнова запамятовала, что Матвеев был пьян, зато не забыла упомянуть о том, что Гоголев раньше незаконно применял оружие. Откуда Портнова это взяла? В материалах дела ничего подобного нет. В кино это называется спецэффекты — дракона в природе не существует, но, если по сюжету нужно, он будет нарисован.
* * *
Из приговора следует, что, поскольку Матвеев действовал в состоянии необходимой обороны, спор относительно причины смерти носит второстепенный характер и на выводы суда не влияет.
Тем не менее Портнова сочла необходимым отметить, что выводы экспертизы, проведенной в ФМБА, заслуживают наибольшего доверия.
Все мы доверяем родственникам! Выяснилось, что отец и дядя подсудимого Матвеева работают в системе ФМБА. Дядя, Геннадий Николаевич Матвеев, свыше двадцати лет возглавлял ведущее лечебное учреждение ФМБА — клиническую больницу №83. С недавних пор главным врачом он не является, но продолжает трудиться в родной клинике. А отец, Владимир Николаевич Матвеев, занимает руководящий пост в медсанчасти №21 г. Электростали, которая также входит в структуру ФМБА.
При назначении экспертизы Михаил Матвеев деликатно умолчал об этих обстоятельствах.
Узнав об этом, потерпевшие заявили отвод экспертам и попросили провести экспертизу в другом учреждении. Куда там! Судья сочла, что потерпевшие намеренно устроили этот трюк, ведь они знали, где работает отец подсудимого. Небось потерпевшим следовало поднапрячься, выйти в астрал и догадаться — ведь в протоколе допроса отец Матвеева в графе “место работы” указал: УВД г. Электростали.
Ей-богу, чего только не встретишь в угодьях отечественной Фемиды. Но родственники — это святое. Где хотят, там и работают. При чем тут экспертиза?
* * *
Нет большего греха для судьи, чем обвинить невиновного и оправдать убийцу.
Выходит, что Гоголева убили дважды: один раз на перекрестке, второй раз — в суде. В первый раз ему выдавили глаза, во второй — оболгали. Тогда защитить себя он не успел, а теперь уже не может.
Я находилась в зале суда и, бог свидетель, до сих пор не поняла, что там произошло. Как Наталья Владимировна Портнова подписала приговор Гоголеву? Ведь она все слышала.
И как возместить моральный вред, причиненный Матвееву? Выходит, он потерпевший? Не придется ли родителям Гоголева брать ссуду в банке?
Так ведь не дадут. Они же пенсионеры.
* * *
25 февраля в Московском областном суде состоится рассмотрение кассационной жалобы матери Эдуарда Гоголева и кассационного представления прокуратуры на приговор Электростальского городского суда.
Это последний шанс.
