Председатель Комитета по охране здоровья Ольга Борзова (“ЕР”) поведала коллегам, что за время работы над законопроектом “произошло сближение полярных позиций, и многие представители фармацевтического сообщества, имевшие отрицательную реакцию, выразили ему поддержку”. Но перечислять радикально поменявших свою позицию представителей она не стала. Зато рассказала , что власти услышали стон отечественных производителей и дали им 3,5 года для перехода на международные стандарты качества GMP. Ранее г-жа Голикова утверждала, что из 400 предприятий только 30 соответствуют современным требованиям, зато производят 80% всех отечественных фармпрепаратов.
Серьезно изменились и правила страхования жизни и здоровья пациентов, участвующих в исследованиях лекарств. Первоначально предполагалось, что оплачивающий испытания разработчик будет страховать подопытных на добровольной основе. Но в конце концов решили, что страхование должно быть обязательным, причем размер страховой выплаты жестко зафиксирован. Смерть пациента в результате приема нового лекарства приравняют по стоимости к смерти авиапассажира в результате катастрофы: 2 млн. рублей. Инвалидность первой группы оценена в 1,5 млн. рублей, второй группы — в 1 млн. рублей и третьей группы — в 500 тыс. рублей. Причем на каждого участвовавшего эксперименте пациента…
Больше всего депутатов интересовал вопрос о том, как скажется принятие закона на розничных аптечных ценах. Механизм госрегулирования придуман такой: федеральный центр при регистрации лекарства фиксирует отпускную цену производителя на 500 препаратов, включенных в список жизненно важных. Федеральный же центр разработает и методику расчета торговых наценок, пользуясь которой каждый регион определит предельную наценку в соответствии с местными условиями.
“Почему бы не расширить перечень жизненно важных препаратов хотя бы до 600 и не ввести госконтроль за ценой на все препараты?” — спросил коммунист Кашин.
Но Голикова заявила, что 500 международных непатентованных наименований лекарственных средств — это больше 500 тыс. препаратов по торговым наименованиям. Если же учесть, что всего в России зарегистрировано около 17 тыс. препаратов, получается, что госрегулирование охватит 40% рынка. А регулировать весь рынок, по мнению правительства, нецелесообразно, т.к. это приведет “к банкротству только-только встающих на ноги наших фармпредприятий”. В общем, понятно: средства они возьмут с нас.
Предложение указывать на упаковке хотя бы жизненно важных лекарств максимальные отпускные цены Минздравсоцразвития не поддержало. Г-жа Голикова сообщила, что вместо этого закон возлагает на региональные власти и аптеки обязанность сообщать гражданам об утвержденных ценах, для чего придется издавать “специальный документ, книгу или брошюру”. “Больные люди, ветераны в реестрах и документах рыться не будут”, — не соглашались депутаты из оппозиционных фракций. Но большинство поддержало министра.
И надо иметь в виду: после вступления закона в силу из упаковок препаратов, отпускаемых по рецептам, исчезнут подробные вкладыши. Информация о препаратах будет содержаться лишь “в специзданиях, рассчитанных на медицинских и ветеринарных работников”.
