В последние дни Россию потрясли два подряд похожих трагических происшествия: московский подросток убил учителя и полицейского в своей школе, а в Южно-Сахалинске молодой человек расстрелял двух человек в храме...
История подобных преступлений не так коротка, как кажется.
Первый массовый расстрел в школе произошел полных сто лет назад. Утром 20 июля 1913 года в немецком городе Бремене Хайнц Якоб Фридрих Эрнст Шмидт, 29-летний безработный учитель, вошел в школу и с порога открыл огонь. Двоих убил сразу. Одна девочка, пытавшаяся убежать, упала с лестницы и сломала шею. Остальные бросились в класс. Убийца гнался за ними. Девочки кричали: «Дяденька, не стреляй в нас!».
Учительница забаррикадировалась в классе, открыла окно и велела девочкам прыгать на улицу. Из соседнего окна Шмидт стрелял по убегающим детям. Попал в пятерых. Один из учителей пытался его остановить. Убийца всадил в него две пули. Сбежались родители, прохожие. Наконец кто-то ткнул Шмидта вилами и отнял оружие. Все продолжалось пятнадцать минут. Помимо трех девочек, которые погибли сразу, еще две умерли в больнице.
Убийцу хотели линчевать. Но полицейские, угрожая толпе оружием, отвели его в участок. Выяснилось, что Хайнц Шмидт не в себе. Его клали в санаторий для душевнобольных, но выпустили как выздоровевшего. Свой план он вынашивал давно. Заранее купил несколько пистолетов и около тысячи патронов. Два торговца оружием сообщили в полицию о странном покупателе. Никто не заинтересовался.
Что стало поводом для расстрела? Накануне Хайнц получил телеграмму: умер его отец, протестантский священник. Он решил, что виноваты иезуиты, и отправился в католическую школу.
Когда Шмидта схватили, он кричал: «Это только начало!».
Он оказался прав. С него началась эра массовых убийств в школах.
На самом деле это редкий вид преступления. Убийства пяти и более человек в США составляют всего один процент криминальной статистики. Причем эта цифра остается неизменной десятилетиями, хотя в структуре преступности постоянно что-то меняется. Но каждое такое преступление крайне болезненно переживается обществом.
Как правило, предлагается один и тот же рецепт спасения. Каждой школе нужны хорошо вооруженные охранники, а то и оружие у директора в сейфе. Он слышит стрельбу, вытаскивает винтовку и вышибает убийце мозги...
Но исследования показывают: охранник, открыв огонь, с большой долей вероятности убивает невинных. Чтобы этого избежать, необходима специальная и дорогостоящая подготовка. Да и не всякому можно доверить оружие.
Преимущество преступника в том, что он-то не застигнут врасплох и действует спокойно. А тот, кто вступает с ним в схватку, испытывает невероятный калейдоскоп чувств, неверно сигнализирующих о происходящем. У него искажается восприятие реальности. Возникает так называемое тоннельное видение, отказывает слух. После того как все закончилось, некоторые люди не верят рассказам о том, как они себя вели.
Когда преступник начинает стрелять, картина врага с оружием посылает сигнал в участок мозга, контролирующий чувство страха. Мозг отдает команды, которые приводят к тому, что кровеносные сосуды сужаются (чтобы в случае ранения потерять меньше крови), усиливается сердцебиение и увеличивается выброс гормонов, добавляя силы мускулам, чтобы человек мог драться или убежать.
Во время внезапной атаки, в момент сильного стресса мозг не способен к размышлениям и не обрабатывает новую информацию, как он это обыкновенно делает. Мозг искажает восприятие времени: кажется, что оно застыло, а расстояние, которое надо пробежать, — невероятно большое. Участки мозга, отвечающие за принятие решений, отключаются. И не включатся, пока не исчезнет чувство страха. Обычный человек от ужаса может просто замереть.
Школьный учитель точно не сможет вести себя как полицейский. Держа в руках оружие, снять его с предохранителя и одновременно крикнуть находящимся на линии огня случайным людям, чтобы они укрылись. Да и полицейские в такой ситуации редко попадают в цель. Обычный страж порядка стреляет раз в год по бумажным мишеням. Потому велика опасность, что тот, кто редко берется за оружие, застрелит не преступника, а человека, просто оказавшегося рядом.
Как же спастись от тех, кто приходит убивать в школу, церковь или офис?
На сей счет существуют серьезные научные исследования. 95 процентов таких убийц — мужчины. Но чувства этой категории преступников еще сложнее понять, чем эмоции более изученных серийных убийц.
Серийным убийцей движет желание получать удовольствие, порой сравнимое с сексуальным. Иные чувства охватывают тех, кто сразу убивает многих. Оставшиеся в живых свидетельствуют: выражение лица такого убийцы вовсе не говорит о том, что он получает удовольствие. Скорее им владеет холодная безрадостность.
Желание это совершить накапливается постепенно, иногда месяцами. Всегда постфактум удается найти следы давно охватившего убийцу гнева, копившейся ненависти, готовности к насилию, тогда оставшиеся незамеченными. Некоторые даже заранее говорят и пишут, где и когда они намерены это совершить. Как правило, сигналы также остаются незамеченными. Окружающие словно не слышат срывающиеся с уст будущего убийцы угрозы и обещания, друзья и родные в них просто не верят.
В конце концов что-то внутри взрывается, и он начинает убивать. Но есть и элемент спонтанности. Он вдруг решает, что именно сегодня — тот самый день. Проваленный экзамен или неудачный роман для того, кто уже всякую неудачу воспринимает болезненно, может стать спусковым крючком.
Массовое убийство не случайность. Среди таких убийц бывают параноидальные шизофреники. Психоз, травма мозга также могут привести в остальном вполне нормального человека к вспышке насилия. Многие сами подвергались насилию в детстве. А это рождает ощущение беспомощности, что и пытаются компенсировать необузданным применением силы. Или чувство, что тебя не любят родители, жена, дети, порождает желание отомстить.
Исследования массовых убийств, совершенных в школах за последнюю четверть века, показали: больше половины преступников испытывали сильнейшую депрессию, страдали патологически низкой самооценкой. Им требовалось постоянное подтверждение собственной значимости. Когда окружающий мир не демонстрировал восхищения, они очень обижались. Очевидцы с недоумением рассказывают, что убийца был тихим и незаметным человеком. А потом выясняется, что тот неделями пребывал в состоянии ненависти к окружающим. Такие люди мстят не тому, кто их обидел, а всему миру.
Поражает и жестокость убийц. Патологоанатомы обращают внимание на то, что они всаживают в одного человека несколько пуль, чтобы уж наверняка, чтобы мучился и не выжил. Для убийцы сознание того, что он беспомощная жертва, сменяется противоположным ощущением. Он давно убедил себя в том, что мир сам навлек на себя кровавую бойню. И потому — невинных жертв нет.
Как правило, «бессмысленные» преступления совершают молодые люди. Немногие из тех, кто достиг 20–25 лет, могут похвастать здравостью суждений. Современные исследования показывают: мозг человека заканчивает всю подготовительную работу для жизни вовсе не в детском возрасте, как считалось, а когда человек уже приближается к тридцати. Импульсивность действий — прямое следствие незрелости мозга.
Гнев и ненависть растут, и такие люди все больше самоизолируются, начинают жить своей жизнью. Внешнее спокойствие мешает окружающим разглядеть, что творится у них внутри. Эти убийцы невероятно холодны, стараются абстрагироваться от размышлений о жертвах. Все у них сосредоточено на подготовке акции. Отсюда и поглощенность оружием, кажущаяся странной. Они сосредоточены исключительно на процессе убийства: столько раз мысленно представляли, как это сделают, что свидетелям преступления кажутся автоматами, свободными от эмоций.
Причем массовый убийца сам не пытается избежать смерти. Напротив, изначально исходит из того, что будет убит. Расстреляв всех, кого мог, ждет ответного хода — что его прикончит полиция. А то и сам стреляется, не дождавшись, пока полиция до него доберется. Беда еще и в том, что показ громкого преступления по телевидению рождает у будущего убийцы ожидание того, что его пустая и жалкая жизнь закончится грандиозно: о нем заговорит весь мир.
Так что же делать?
Для начала понять, что подобные преступления порождаются вовсе не общественными условиями, а особенностями психики вступающего в жизнь человека. Потенциальных массовых убийц среди нас на самом деле немного. Лишь очень профессиональные педагоги и хорошо подготовленные психологи в состоянии разглядеть в подростке, юноше, молодом мужчине следы пугающего неблагополучия — и вмешаться вовремя. На привлечение лучших профессионалов в школу, на проведение научных исследований, которые помогут заранее диагностировать опасные симптомы, и должны быть направлены все усилия общества. Только и исключительно на это.
Все остальное: от пустых разговоров о раздаче оружия до привычных призывов к запрету компьютерных игр, иностранных фильмов или вообще Интернета — фактически равнозначно сознательному отказу от предупреждения новых преступлений.
