— Думаю, ему очень многое по силам, если он на самом деле чем-то загорится.
— Как думаешь, он способен стать хорошим политиком?
— А почему нет, конечно!
— Ну а ты, если что, его поддержишь?
— Естественно, а как же не поддержать товарища?!
— Ну а отмечать юбилей где будете?
— Конечно, в Москве!
— Но ведь Марат сейчас в Аргентине, как рассказал Шамиль Анвярович Тарпищев, катается на лыжах...
— Так он как раз должен вернуться.
— Ну что ж, тогда желаю хорошо повеселиться и передавай привет от “МК”!
— Обязательно передам!
Что характерно, совсем недавно, накануне перевыборов, в Олимпийском комитете России один очень известный в нашем спортивном мире человек спросил: “Как ты думаешь, зачем Сафину идти в чиновники? Он же совершенно не такой, не могу представить, зачем ему политика?”
А я вдруг поймала себя на мысли, что могу это понять, потому что, будучи в ударе, Марат способен загипнотизировать любую аудиторию — начиная с болельщиков и заканчивая теми же чиновниками, — а ведь это одно из ценнейших качеств для политика! Кроме того, в его такой симпатичной и бесшабашной с виду голове на самом деле масса ценных мыслей, часто очень острых и глубоких, причем рожденных ценой собственного опыта. И слушать его всегда интересно, о чем бы он ни говорил.
Странно, не правда ли, читать такое об одном из самых звездных теннисистов за всю историю, сломавшем за карьеру порядка 500 ракеток и в знак протеста приспустившем на корте штаны во время турнира Большого шлема?
...Однажды после матча — кажется, это было во время US Open, я спросила Марата Сафина, что он чувствует, будучи всеобщим любимцем? И вообще, сознает ли он, насколько сильно любят его болельщики? Знает ли, что девчонки надрываются до хрипоты, чуть не рыдают во время его матчей, а когда он выигрывает — вскакивают и обнимаются от счастья. Причем, независимо, из какой они страны и против кого бы ни играл Сафин, они все равно истерично болеют за него, словно за какую-то свою девичью несбыточную мечту. Марат смутился и скромно признался, что все это ему очень приятно. Вообще обаятельное нахальство каким-то удивительном образом всегда сочеталось в нем с детской скромностью.
Марат в роли паровоза
В наших теннисных кругах часто говорили, что изначально роль вундеркинда в семействе Сафиных отводилась не Марату, а его младшей сестре, с которой мама Рауза постоянно работала в качестве личного тренера. А Марат скорее выступал в качестве паровоза, способного проторить дорожку для Динары, у которой уже в раннем детстве проявился такой талант, что вполне естественно было ждать от нее великих достижений в будущем.
В 14 лет она стала чемпионкой Европы. Марат в этом возрасте таких вершин не достигал. Собственно, в этом возрасте жил в Валенсии, куда был отправлен в одиночестве, ради того чтобы тренироваться в академии Панчо Альварино. Марата тогда поселили к строгой пожилой испанке, с которой он поначалу объяснялся жестами. Тогда этот отрыв от родных казался жесткой неизбежностью, потому что, оставшись в России, Марат, понятное дело, никогда бы карьеры в теннисе не сделал, о чем потом сам неоднократно говорил. Зато сейчас такая практика превратилась в абсолютно налаженную систему. Я сама убедилась в этом, побывав в Валенсии, где сотни детей со всего мира живут в местных семьях, предпочитая налаженный домашний быт дорогущим гостиницам, и тренируются в близлежащих теннисных академиях. Только среди этих детишек что-то пока не наблюдается никого, похожего на Марата, который, по сути, сделал имя этой академии. Ведь именно по сафинским стопам до сих пор продолжается паломничество российских детей к Панчо Альварино.
Собственно, весь кабинет Панчо, в котором я побывала несколько лет назад, был увешан фотографиями Марата и Динары. И сам Панчо с ностальгией только и рассказывал — Марат-то, Марат-се. А потом я познакомилась с первым тренером Сафина Рафаэлем Менсуа, у которого сейчас занимается целая партия юных дарований. Однако стоило упомянуть имя Марата, и понеслась… Какая же тоска просквозила во взгляде тренера, которому довелось работать с таким талантом, но это время давно и безвозвратно ушло…
Что характерно, карьера у Марата пошла вверх существенно позже. Поначалу он проигрывал все подряд. Но Рафаэль учил его: “Надо перебояться!” И, как признается Марат, с каждым новым поражением он становился все спокойней, пока не пришел к мысли, что бояться-то в общем-то некого: все ведь играют одинаковыми ракетками и одинаковыми мячами.
Шамиль Тарпищев в своей книге “Великолепный квинтет” рассказывает о том, как впервые обратил внимание на Марата: “В 1997 году министр внутренних дел Виктор Федорович Ерин как-то в разговоре попросил меня обратить внимание на молодого теннисиста и посмотреть, что он из себя представляет. С этой же просьбой обратился и легендарный тренер Святослав Петрович Мирза. И впервые я увидел Марата на турнире в Риме. Удалось посмотреть один-единственный матч, но этого оказалось достаточно. Вернувшись в Москву, я сказал: “Пусть готовится к Кубку Дэвиса!”.
Многие до сих пор вспоминают, как Марат дебютировал в матче против американцев в 1998 году, когда в решающем матче едва не разорвал Джима Курье и только к концу все-таки подсел — и Джим сумел ситуацию переломить. Однако именно тогда началось восхождение Марата. А потом был звездный 2000 год. Четвертьфинал “Ролан Гарроса” и победа на US Open, после которой Марат сказал:
— Об этом чемпионате США вы просто забудьте! Мне все досталось удивительно просто и легко и в самом неожиданном виде. Моя победа US Open отчасти была отчасти случайной!
Многие, конечно, сочли это заявление кокетством, считая, что победа на самом деле была вполне заслуженной.
В то время Марат расстался с Андреем Чесноковым, который до этого был его тренером и уже ездил со своим другом Александром Волковым, умевшим, однако, заставить его работать.
— Сложилось так, что во время финала Марата с Сампрасом я находился на сессии МОК, — рассказывает в своей книге Тарпищев. — И просто физически посмотреть этот матч не мог. Но оставаться совсем в отрыве тоже было невыносимо. И тогда я пронес на заседание телефон, чтобы сын, который смотрел игру, комментировал ход событий. И что вы думаете: Самаранч объявил о победе Марата прямо в зале. Все тогда стали меня поздравлять и сразу же спросили, поедет ли Марат на Олимпиаду в Сидней? Я сказал, что, конечно, поедет. Но надо же было, чтобы многочисленные дальние перелеты с турнира на турнир, из одного климатического пояса в другой, абсолютно вымотали его накануне Игр. Потому как именно этим объясняется неудача Марата на той Олимпиаде — поражение в первом же круге…
Марадона
Никогда не забуду слез Марадоны, когда на его глазах команда Аргентины проиграла нашей в финале Кубка Дэвиса-2006 — когда именно Марат Сафин принес нашей сборной решающее, победное очко, обыграв Акасусо. И как, несмотря на жуткое разочарование, Марадона минут пять, если не больше, жал сафинскую руку своей легендарной рукой. А Марат потом шутил по этому поводу, но чувствовалось, насколько ему было приятно.
А на банкете Марат произнес искрометную речь, достойную будущего политика:
— Спасибо всей нашей команде — Игорю Андрееву, как самому красивому, Мите Турсунову, отвечающему за мой пиар, Сергею Леонюку — за то, что мы плачем на его плече, и Коле Давыденко за то, что проиграл Налбандяну и дал мне возможность принести команде решающее очко!
