Виталий Яковлевич Вульф лежал в гробу на сцене Центрального дома литераторов. В окружении венков, цветов. Абсолютно один. Люди ручейками тянулись сказать ему последнее “прости”, отдать дань памяти. Ручейки слились в человеческое море, заполнившее зал. Но родных и близких не было — и выражать соболезнования было некому. Вернее, соболезнования выражали мы себе. Сами.
