Бандиты и бабы

Михаил Задорнов
Писатель-сатирик

Начинаю публиковать главы своей новой книги.

Глава первая.

САШКА

Эту необычную историю, которая с ним произошла в Израиле, рассказал мне один известный и любимый в прошлом нашим народом актёр. Несмотря на то что он не был эстрадником, его популярность в 80–90-е годы была почти как у Пугачёвой, Магомаева, Хазанова… Его называли звездой, лишь потому что слова «суперзвезда» в то время ещё не было. Он много снимался в кино, на него приходили в театр, где он играл. Добавили к нему интерес зрителей и несколько скандалов, связанных с его личной жизнью: то разводился, то женился… Народившаяся в последние годы советской власти жёлтая пресса чего только о нём не писала – и что он ловелас, и пьяница… и ещё много приписывала ему всяческих грехов: скупердяй, обжора, скандалист, картёжник, антисоветчик, русофоб… наконец, сионист и антисемит одновременно.

Всё это лишь подогревало интерес к нему и добавляло всенародной любви: бабник, пьяница – значит, наш человек!

Потом вдруг в конце 90-х годов он перестал сниматься в кино, покинул театр, и даже жёлтая пресса о нём больше не писала. Это означало – либо он умер, либо не справился с переходом от застойного социализма к темпераментному капитализму, когда главное для популярности – не иметь талант, а уметь вовремя замутить скандал и сделать его общенародным достоянием всей не зависимой от совести России.

В то время многие великие советские актёры и актрисы враз обеднели, потому что оказались слишком приличными, чтобы перестроиться и начать торговать лицом на сцене или турецким бельём на рынке. Народившаяся новая демократическая «элита» считала таких бездарными, отсталыми, не приспособленными к демократическому будущему, бывшими коммуняками и вычеркнула их из своих рейтингово-«светских» интересов. Кому они нужны, эти небренды!

Сколько же гениальных актёров и актрис из нашего доброго советского прошлого в то время вынуждены были попроситься в дома престарелых на «доживание».

Но того, о ком я хочу рассказать в этой повести, все эти беды не коснулись. Более того, глядя на него, невозможно было угадать его возраст. Я часто шутил, что у человека есть три возраста: первый – юность, второй – зрелость, третий – «как вы хорошо выглядите». Есть, правда, ещё и четвертый: «Как вы хорошо держитесь!» Казалось, он застрял в последнем навечно. Я всегда его спрашивал, в чём секрет этого волшебства? На что он мне, хитро улыбаясь, отвечал: «Ну так… Есть кое-что!»

Нашу сегодняшнюю дружбу я бы описал так: когда-то он был моим старшим другом, а теперь мы с ним в возрасте сравнялись. Он тоже может ходить на руках, делать шпагат, хотя на много лет старше меня. Я бы сравнил его с героем романа Оскара Уайльда «Портрет Дориана Грея», если б Дориан Грей был мне симпатичен. Мне порой казалось, что мой старший друг, если на него нападут отморозки в подворотне около его дома, ещё наваляет им как в молодости.

И зарабатывает он в нашем новом времени неплохо. Но об этом позже, хотя сразу предупрежу, он не стал работать ни в торговле, ни в банке, ни тем более в политике – остался приличным человеком!

Человек сам отказался от популярности!

Я не называю его фамилии, потому что он просил этого не делать. Историю, которую он мне рассказал, не все правильно поймут, начнут снова трепать его имя в Интернете, в прессе, опять включатся «желтушечники»… А он не хочет терять своего равновесия, которое поддерживает его «вечно-четвёртую» молодость под названием «Как вы хорошо держитесь!».

Вот такие перемены произошли с человеком.

Но чтобы вам, дорогие читатели, эта история стала понятна, надо прежде рассказать о том, как он начинал свою театральную карьеру. Конечно, такая известность к нему пришла не сразу.

Поначалу, после того как он окончил театральное училище, ему в театре давали играть только роли героев-любовников, поскольку внешность у него была эффектная. Все женщины считали его почти советским Аленом Делоном. Но вдруг благодаря кино и одному известному кинорежиссёру выяснилось, что он ещё и талантлив! Более того, и умён. Знаете, как иногда говорят про женщин? Красивая, но умная!

Простые люди почти всех актёров считают умными. Если встречаются с ними в жизни, поражаются тому, как много те знают, какие они остроумные, какие у них необычные мысли. Дело в том, что у большинства из актёров это всё слова из ролей, которые они сыграли. Актёры всего мира нафаршированы умными идеями и словами из произведений величайших драматургов. Они будут казаться умными в любой компании. Но есть и неформатные – со своими собственными мыслями. Как правило, таким тесно становится в рамках актёрской профессии, они начинают сочинять музыку, писать стихи, пьесы, рассказы, повести или перерастают в режиссёров.

Вот таким был и тот, о ком я хочу вам рассказать. В СССР и в первые годы после его распада зрители любили ходить на его концерты, вернее, на его творческие встречи. Причём сразу подчеркну, его любили в первую очередь зрители интеллигентные, те, которые больше читают, нежели смотрят телевизор. Им нравилось, что на таких вечерах он пел не попсовые песни, а разумные. Если можно так выразиться, пел стихи. Делал это весьма заразительно, а не ныл типа «у костра с отмороженными ногами». Ещё читал стихи, рассказывал весёлые истории, которые происходили на съёмках популярных фильмов, импровизировал… Короче, у его фанок была реальная причина пойти стенкой на фанок попсы. Что однажды и случилось! Высшего комплимента звезде, нежели драка между фанками, не бывает.

В начале 90-х его стали приглашать в разные страны, куда уехало множество эмигрантов из Советского Союза. И он действительно стал зарабатывать как настоящая звезда – валюту! Правда, как звезда российская! То есть его тогдашний заработок можно было приравнять к заработку крепкого профессионального уличного музыканта на центральной площади Неаполя, Мадрида и даже Барселоны. А для бывшего советского артиста это немало.

Я не знаю, каким он был в семейной жизни. Если верить журналистам, его личная жизнь так и не сложилась. Видимо, слишком нравился женщинам. Они капканами были расставлены на его жизненном пути.

Поскольку у него должно быть какое-то имя, я его назову Сашкой. Кстати, актёры с именем Александр вообще довольно удачливы на сцене. В них как бы проявляется энергия Александра Победителя. Мистики вообще считают, что Александры любят побеждать! А те из них, кто победителями не становятся, своё имя кастрируют и превращаются в модных Алексов. Согласитесь, нелепо было бы сегодня назвать Алексом Македонского или кого-то из русских царей: Алекс I, Алекс II… Даже к Маслякову и то не лепится – Алекс Масляков…

Простите за отступление…

Но, возвращаясь к начатому рассказу, добавлю: Сашка в основном в жизни был победителем. Он проигрывал только болезням и женщинам. Болезням – здоровье, женщинам – здоровье и деньги. Однако бодрости духа не терял, поэтому женщины и деньги к нему продолжали тянуться.

За столом он до сих пор любит рассказывать о своих былых похождениях. Причём делает это не хвастливо, а с иронией по отношению к себе, «любимому». К примеру, многие мужчины гордятся вслух тем, сколько они имели в жизни красавиц. Только от Сашки я недавно услышал о его связях с не-красавицами:

– Такого количества крокодилов, как у меня, не было в жизни ни у кого! Согласись, это признак высочайшей потенции. Ведь с красавицей может кто угодно, а для того, чтобы утешить не-красавицу, нужна потенция особая.

В другой раз он порадовал меня ещё одним выводом:

– Все считают, что у меня было много женщин. А знаешь, ведь это не так. Были, конечно… Но тех, которые мне не дали, было гораздо больше!

– Тех, кто не дал, у всех больше! – успокоил я его. – Только никто не хочет в этом признаваться.

– А у тебя?

– Ой, Сашуль, у меня их было столько! Причём, знаешь, такие красавицы мне не давали, ого-го-го! Уже есть чем гордиться!

Мы начали поочерёдно хвастаться красавицами, которые нам не дали. Среди них были известные актрисы, журналистки, модели…

И вдруг у Сашки на этом градусе высочайшего желания самовыражения, которое свойственно только людям одарённым, блеснули загадочные озорнинки в глазах:

– Знаешь… Я тебе сейчас расскажу одну историю… Может, когда-нибудь по ней снимешь фильм. Только не ссылайся на меня. Моей жене будет эта история неприятна. Она, кстати, у меня очень хорошая. Поэтому пресса о нас и не пишет, что у нас всё в порядке, – писать не о чем. И я ей – сейчас скажу правду, в которую хочешь верь, хочешь не верь… – но я ей не изменяю! Об этом тоже никому не говори. А то многие меня уважать перестанут. Так вот слушай…

Эта история произошла со мной во время гастролей в Израиле в начале 90-х. Ты же сам не раз в Израиле гастролировал, знаешь, что это такое. Каждый день концерты, причём в разных городах. Ни дня простоя! Жил я тогда в гостинице «Карлтон» в Тель-Авиве. Для нас, бывших советских, четырёхзвёздочный «Карлтон» казался восьмизвёздочным. Бассейн на крыше, в бассейне голубая вода, вид из окна на закатное солнце, которое, как раскалённый батискаф, каждый вечер медленно опускалось за горизонт Средиземного моря... С крыши виден Тель-Авив, море, пляжи со множеством кафе… Чувствуешь себя героем голливудского фильма!

В какие-то города приходилось ездить подальше – километров за 200, а какие-то находились рядом с Тель-Авивом. Платили тогда мне за каждый концерт, не сочти за хвастовство, 1500 долларов. После той павловской реформы, когда все бабки пропали, не мне тебе рассказывать – большие деньги! Концертов было запланировано 15. То есть заработать я должен был 22500 долларов. И вдруг, извини за это грубое слово, импресарио, который меня возил по Израилю, заявил, что его расходы значительно больше, чем он предполагал, и платить он будет только по 500 долларов. Импресарио был из наших эмигрантов, то есть ворюга отъявленный. Нет-нет, не всех эмигрантов я считаю ворюгами, но гастрольными импресарио становились именно ворюги. Им казалось, так легче всего заработать: пригласил из России какую-то звезду, собрал под неё бабки, и вроде как жизнь удалась. По глазам твоим вижу, что ты всё это тоже проходил.

– Причём не только в Израиле, но и в Америке. От меня мой импресарио в последний концерт сбежал со всем гонораром за все концерты.

– Суки редчайшие! Я тогда чуть в морду своему не дал… Эх, если б в России… А тут сам понимаешь: страна чужая, полиция меня не знает, а эти же бывшие наши негодяи наблатыкались, чуть что сразу в полицию сообщать. Правда, до полиции бы дело не дошло, поскольку налоги с билетов он не платил и заявить на меня означало погубить самого себя. Но и я не мог на него пожаловаться. Я сам гастролировал без разрешения на работу. Если б местные власти об этом узнали, мне путь в Израиль был бы закрыт на всю оставшуюся жизнь. Понимая ситуацию, я предупредил этого прыща, которого звали Паша, что если он завтра же не выдаст мне деньги за все концерты, будущие и прошедшие, то продолжать гастроли отказываюсь! За свой счёт возьму билет обратно в Россию, улечу и во всех газетах о его гнусной личности живописую в красках – журналисты на скандал падки! Сразу схватятся за тему «Обокрали звезду!». Сенсация! Никого из тех звездищ, на ком можно заработать бабло, он уже не заманит в его райский, как он считал, Израиль. И что этот подонок придумал, как ты думаешь?

– А что мне думать, у меня у самого подобная история была: решил тебя в ответ попугать местными бандитами?

– Точно! Я смотрю, наши биографии сходятся. Причём, как ты помнишь, местными бандитами в то время были бандиты наши, сбежавшие из Союза. Они пытались на своих «новых родинах» организовать собственную новую мафию. В те 90-е годы наши пацаны весь мир воспринимали как Россию и начали во многих закоулках земного шара беспредельничать. Тем более в Израиле, который благодаря миллионам русских эмигрантов на глазах превращался в союзную российскую республику с западным тюнингом. Правда, вскоре израильские власти объединились со своей родной мафией и быстро нашенских кого покромсали, кого в армию призвали, кого заставили играть по установленным правилам израильского беспредела, а не российского.

Я понимал, что Паша на моих концертах заработал достаточно денег, раз его начали крышевать наши беспредельщики, и категорически потребовал встречи с ними. Расчёт мой был следующий: крыша наверняка из нашенских, значит, меня знает. Ты же помнишь, пацаны всегда нас, звезд, обожали. Дружба с нами для них была пропуском в «высший» свет. Думал, поговорю с крышей, приглашу на концерт «крышину» жену, детей…. Может, кто из родственников в России остался. На какие-то интересные съёмки свожу – у меня тогда новая телевизионная программа появилась – в общем, поставил Паше конкретное условие: в течение двух дней встреча «на высшем уровне». Иначе сорву гастроли, и крыша с ним самим расправится.

Разговор этот у нас состоялся уже почти ночью в лобби гостиницы. Паша обнаглел до того, что начал на меня кричать, материться… Порой весьма образно, мол, местные кореша меня подвесят за ноги в каком-то из пыльных чердаков Тель-Авива, и тогда я пойму, что Израиль – это одно, а Россия – другое. Что здесь я его раб, он меня купил, и я должен делать то, что он мне прикажет. Короче, я опять еле сдержался, но волосы от ярости у меня шевелились даже в подмышках. Я ведь его мог уложить с одного удара. В детстве я не был боксёром, я был драчуном. А в драке перед драчуном бессилен даже боксёр. Раз по пьянке на спор схлестнулись мы с одним каратистом… Он долго бегал вокруг меня, дрыгал ногами, пока я не дал ему стулом по башке, а потом не врезал ногой по яйцам… Но тут я действительно был не в России. В России Паша бы так со мной не разговаривал, прекрасно понимая, что там я его не стулом бы огрел, а диваном, на котором сидел в четырёхзвёздочном «лобби».

В общем, в довольно поганом настроении я поднимался в лифте на свой престижный четырнадцатый этаж, злой, недовольный тем, что согласился на эти гастроли, что меня заманили, как последнего лоха, а потом развели.

И вдруг… случилось то, что повлияло на меня, моё творчество, на всю оставшуюся жизнь. Если бы за историю, которую я тебе сейчас рассказываю, взялся какой-нибудь известный режиссёр, могло бы получиться неплохое фестивальное кино, эдакое кино «не для всех». Но без лишнего умничания, как это часто бывает в фестивальных якобы шедеврах.

– Ну, ты заинтриговал. Давай уж рассказывай. Только сначала выпьем для лучшего моего восприятия и твоего самовыражения.

Мы сидели с Сашкой в одном из самых дорогих ресторанов Москвы. Мы могли себе это позволить. Два пожёмканных юностью плейбоя вспоминали те счастливые годы, когда их пожёмкали. Однако несмотря на пожёмканность, мы ещё могли иногда позволить себе выпить. А то и напиться! Редко, конечно, но всё-таки… Разве это не счастье, когда в жизни уже многое понимаешь, а здоровье ещё не всё потеряно?

Русский человек, когда выпьет, становится ещё более остроумным. Более того, у него есть такая стадия опьянения, когда особенно хочется творить. И творчество это проявляется в застольных рассказах о собственной жизни. Застольные творения бывают гениальными! Да, они приукрашены, художественно привраны. Зато это – настоящие произведения искусства. В тот вечер Сашка мне рассказал историю, которую, как он сам признался, никому раньше рассказывал.



Глава 2
Главы 3-7
Главы 8-11
Главы 12-14
Главы 15-17
Главы 18-21
Главы 22-24
Главы 25-28, окончание

Повесть целиком читайте на моём сайте zadornov.net здесь: http://zadornov.net/?page_id=1298



А теперь лирическая пауза для правильного настроения перед лирическим продолжением.

Брэндон Стоун - "На крылечке твоём" на Задор ТВ: youtu.be/20qR0Dsl30E

Другие записи в блоге

Самое интересное в блоге

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Популярно в соцсетях

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру