Юсуп Разыков представил фильм «Стыд», герои которого — подводники, а вернее, их жены и дети, — живут на Кольском полуострове. Здесь от ужаса и долгого ожидания сходит с ума даже собака, почувствовавшая гибель хозяина. Лодка ляжет на дно, но об этом не сразу сообщат. А мать поведет двоих малолетних детей в гараж, чтобы вместе принять смерть от удушья. Жить без мужа и отца своих детей она не хочет. Напугать, по словам Юсупа Разыкова, желания не было. Но он как режиссер мог делать только так, а не иначе. Если не видеть титров, то и в голову не придет, что «Стыд» снимал автор «Оратора» и «Женского царства». Разыков — по сути этнический узбекский режиссер. Не так давно он перебрался из Узбекистана в Москву. Его прежние картины были востребованы фестивалями. А его предыдущий фильм — «Гастарбайтер» — даже мог стать хитом.
Но мечты о том, что его посмотрят все наши приезжие и сделают кассу, оказались напрасными. Правда, один чеченский олигарх прислал Юсупу письмо: «Брат, держись. Мы рядом!». «Стыд» отличает иное кинематографическое и даже ландшафтное мышление. Это самая европейская картина в фильмографии режиссера. Разыков не хотел никаких аналогий с подлодкой «Курск». Тем более что после войны произошло порядка 30 подобных аварий, о которых мы ничего не знаем. И все-таки аналогий с «Курском» не избежать. Создатели фильма общались с семьями подводников, привлекли актеров мурманских театров, которые и стали основными исполнителями. Пробовали не актеров, например, мурманчанку, работавшую на рынке. Лица нашли выразительные.
«Иван сын Амира» — режиссерский дебют Максима Панфилова, родного брата известного кинорежиссера Глеба Панфилова («Начало», «В огне брода нет», «Романовы. Венценосная семья», «В круге первом») и его верного соратника на съемочной площадке. Но наступил момент самоопределения. С великим трудом Максим нашел финансирование и отправился в Узбекистан вслед за эвакуированной в годы войны героиней Машей. Ее роль исполнила польская актриса Каролина Грушка. В узбекском кишлаке русская женщина становится третьей женой узбека, роль которого отлично сыграл Бобур Юлдашев из Ташкентского молодежного театра, потомственный актер в четырех поколениях. А потом вернется считавшийся погибшим русский муж Иван — Дмитрий Дюжев — лейтенант Черноморского флота. Проделана была большая работа, нанимался консультант по узбекским обрядам. Традиции уходят, о них забывают. А в современном Узбекистане — немало смешанных браков. Жена Бобура Юлдашева — гречанка. Это к вопросу о том, как там к русским относятся, который у многих возникал после фильма. Каролина Грушка теперь скучает по Узбекистану, где самоотверженно снималась, а потом поехала в холодный Севастополь, будучи на пятом месяце беременности. Переносила все трудности стойко. Теперь у нее и ее мужа Ивана Вырыпаева растет дочка. Максим Панфилов в какой-то момент целиком ушел в индийское кино, очень популярное в Узбекистане, по сути, отработал формат сериала. Странно, что, пройдя отличную школу у старшего Панфилова по части воспроизведения быта, — он устроил маскарад на экране, не оставляющий никакого доверия к происходящему.
Что касается внеконкурсной программы, то здесь одеяло на себя перетянула новость об утверждении нового списка лидеров отечественного кинопроизводства, то есть компаний, которые получат полтора миллиарда рублей от Федерального фонда социальной и экономической поддержки отечественной кинематографии (Фонда кино). Тех самых, что должны привлечь максимально широкую зрительскую аудиторию. В список вошли 13 компаний. Среди них — студия «ТРИТЭ» Никиты Михалкова, «РОК» Алексея Учителя, «Арт Пикчерз», связанная прежде всего с именем Федора Бондарчука, «СТВ» Сергея Сельянова и «Инджой мувиз», радовавшая население таким опусом, как «Беременный».
На «Кинотавре» нас еще раз ознакомили с достижениями Фонда кино. Вот некоторые цифры. Доля сборов фильмов фонда в начале 2013 года составила 10,3% от всех сборов на территории России. Эти фильмы посмотрели 50 миллионов зрителей, а за три года деятельности фонда суммарные кассовые сборы картин, созданных при его поддержке, составили 10 миллиардов рублей. Как все это соотнести с разговорами о том, что фонд себя не оправдал, которые повлекли за собой отставку прежнего руководителя Сергея Толстикова? Об этом мы спросили у нынешнего исполнительного директора фонда Антона Малышева.
— Антон, так Фонд кино процветает?
— Министр культуры Владимир Мединский на встрече с Владимиром Путиным сказал, что деятельность фонда его вполне устраивает. Мы работаем. Запустили конкурс, выделили средства. А если к концу года, допустим, фонд не выполнит поставленных перед ним задач, тогда будем разговаривать. Мы уточнили функции, конкретизировали, кто и чем занимается. Фонд занимается коммерческим кинематографом, Министерство культуры — социально значимым, документальным и арт-кино. Теперь нет смешения, а раньше оно было. Задача перед фондом стоит конкретная — увеличить долю зрителей внутри страны. У нас жесткая направленность на максимально четкую экспертизу, чтобы поддержку получали те картины, которые имеют шанс собрать зрителя. Раньше фонд занимался сразу многими вещами: поддерживал социально значимые проекты, проводил мероприятия по всему миру, занимался развитием копродукционных связей между странами. Сейчас всю непрофильную историю с фонда сняли. Мы не отвлекаемся ни на что другое.
— Узкий профиль?
— Конкретная точка, в которую мы бьем. И стараемся делать это максимально эффективно. У нас лучшие эксперты, которые могут реально прогнозировать зрительский успех картины и оценивать его. За три года фонд доказал свою эффективность. Да, возможно, были ошибки, но посмотрите на результат. Все картины, которые выходят в прокат и собирают большое количество зрителей, не случились бы без поддержки Фонда кино. За редким исключением. Не было бы никакой «Легенды №17». И «Метро» бы не было, и «Духless». Результат есть. Фонд кино возник в тот момент, когда Министерство культуры выделяло максимум миллион долларов на один проект, никаких приоритетов у компаний, много лет успешно работавших на рынке и зарекомендовавших себя, не было. Объявлялся конкурс, в котором мог победить кто угодно. Получали свой миллион. А где эти фильмы были? Выходили ли на экраны? Сейчас по крайней мере наше кино представлено в кинопрокате. Я как зритель прихожу в кинотеатр — и у меня есть выбор. А раньше такой возможности не было.
— Каков объем средств, которыми располагает фонд?
— В этом году выделено всего 5,3 миллиарда, из них 3 миллиарда приходится на Фонд кино, остальное — на Министерство культуры. Объем средств у нас стал меньше, но в этом году многие функции с нас сняли. Те средства, которыми мы располагаем, они не заоблачные. То, что у нас в целом выделяется в стране на поддержку кино, — это бюджет одного «Хоббита». А мы воюем с такими фильмами на нашем рынке. При тех деньгах, которые у нас есть, мы вполне достойно конкурируем. Не забывайте, что у нас есть и задачи по развитию отрасли. Почему часть денег выделяется на возвратной основе, почему ввели инструмент по компенсации процентной ставки по кредиту? А потому, что мы подталкиваем наших серьезных производителей, говорим им: давайте пойдем в цивилизованном направлении. Идеальная ситуация для меня, когда не будет государственных денег, когда будет система кредитования по ставкам кинопроизводства, когда появится то количество киноэкранов, которое позволит отбивать картины в прокате. Когда не будет того уровня пиратства, о котором сейчас кричат все производители. Тогда и закроем Фонд кино
