Планировать ничего не удавалось. Депардье — это стихия, свободный и непосредственный человек. Устал — идет отдыхать. Не важно, что его ждут на «круглом столе» по вопросам копродукции и наготове телекамеры. Он может прилюдно поковырять в зубах. Как-то Депардье появился на завтраке, обошел лотки, взял булочку из слоеного теста и ушел. А потом переехал в другой отель. Замучила жара и духота, да и узбекский ресторан, расположенный на террасе другого отеля, понравился больше. Депардье проехал по Выборгу, побывал на автогонках, поужинал в обществе местного бизнесмена и городского головы. Перед премьерой «Виктора» оставил отпечаток левой руки. Теперь ее оттиск будет заложен на Аллее звезд в Выборге. Депардье говорит, что «Виктор» — человеческая история. Она не об убийстве. А его герой — человек, который вдруг осознает, как много не успел в жизни. Неистовый Жерар засвидетельствовал свою любовь к нашей стране, выкрикнул по-русски: «Люлью, Руссиа!» А потом перешел на французский:
— Я любил ее при коммунистической власти и теперь, и то, что происходит в стране, — все это благодаря Владимиру Путину.
Депардье и режиссер Филипп Мартинез изо всех сил старались показать красоту России. Вылилось это в открыточные виды Кремля, Большого театра. Депардье покатался по Москве-реке. Прекрасные пейзажи Чечни показали с высоты птичьего полета. А панорама Грозного напомнила Арабские Эмираты. Небоскребы и гигантская мечеть поражают воображение зрителя, особенно европейского. Продюсер Арно Фрилле, хорошо говорящий по-русски, напутствовал Мартинеза: «Есть два способа познать Россию — полюбить или возненавидеть. Третьего не дано». Раньше режиссер «Виктора» представлял Москву черным и мрачным городом, а русских злобными. Оказалось, что все не так, хотя от «гребаных» проблем, как он выразился, в России не уйти. Ощущение такое, что ты в темноте и не знаешь, куда идти и к кому обратиться.
Депардье сыграл некого Виктора Ламбера, отмотавшего семь лет во французской тюрьме, в прошлом — похитителя произведений искусства. Он вернулся в Россию и мстит за убиенного сына, посещает его могилу в Чечне. Парень подсел на наркотики, связался с криминальными продавцами алмазов. Вот такая она красавица Россия на экране. В ней взрывают, убивают, торчат в пафосных ресторанах. Ламбер чуть не откусил нос одному из тех, кто причастен к убийству сына. Он вкалывает в его тощий бок вилку для гриля, разрезает ступню. Но все заканчивается хорошо. У Ламбера родится внук. Он подрастет и будет отплясывать лезгинку в чеченском танцевальном ансамбле. Не надо искать ответов на вопросы. Их не даст даже Депардье. Принимайте, как есть: сын Ламбера — француз, мать его ребенка — москвичка Катя, но внук при этом — чеченец. А все потому, что опекал его хореограф из Чечни. Можно посмеяться. Но вот интересно, что будет думать европейский зритель, посмотрев весь этот державный наворот? А уж когда Ламбер идет по полю спелой пшеницы, чтобы пристрелить Антона Белинского, три месяца назад укокошившего его сына, и убивает под насмешливые аплодисменты зала — тут можно только вжаться в кресло. Герой Депардье говорит: «Я такой, какой есть, и не собираюсь меняться». И это относится и к самому Жерару.
«Виктор» не проходная для Депардье картина, хотя с художественной точки зрения она не более чем примитив. Несколько лет назад он потерял сына Гийома, доставившего ему немало хлопот. Талантливый актер, он по молодости торговал наркотиками, отсидел год в тюрьме и умер трагично. После инцидента на дороге Гийом — заядлый мотоциклист — перенес несколько операций. В одной из клиник ему занесли инфекцию, после чего пришлось ампутировать ногу. Закончилось все летальным исходом. С тех пор Депардье стал печальней и мудрее, а жизнь для него утратила смысл.
На вопрос «МК» о том, зачем, собственно, понадобилась чеченская линия в фильме и какое впечатление на него произвел Грозный, Депардье ответил так:
— Я побывал в Чечне несколько лет назад, еще до съемок «Виктора». Встречался там с людьми, президентом Чечни Рамзаном Кадыровым. Все это произвело на меня сильное впечатление. У людей, никогда не бывавших в России, чаще всего Чечня ассоциируется только с войной и бомбами. Но это однозначное восприятие. Хотелось показать пространства этой земли. Вспомните Александра Дюма. Он много путешествовал и потом описал чеченцев, лезгинов, дагестанцев. Когда вы смотрите фильмы Михалкова и Лунгина, в них ведь тоже немало клише о России, но это не делает их хуже, не работает против них. Ваших актеров я гораздо больше ценю, когда они снимаются в российских картинах. Владимир Машков снимается в Голливуде, но интересен он мне в российском кино.
Депардье мечтает чаще сниматься у наших режиссеров. Вскоре выйдет сериал с его участием. Он любит песни Высоцкого гораздо больше, чем «Очи черные», звучащие в «Викторе». Кстати, единственная сколько-нибудь примечательная актерская работа в этой картине — у израильского актера Эли Данкера в роли чеченского балетмейстера Сулимана. Чего не скажешь про британскую актрису Элизабет Хёрли, сыгравшую возлюбленную Ламбера. Да и ресурс Депардье совершенно не использован. Привлечены были актеры и из чеченских театров.
После «Виктора», который шокировал своей беспомощностью, мы увидели нечто из ряда вон выходящее. Такое, что «достоинства» фильма с участием Депардье поблекли. Максим Воронков предъявил «Кавказскую пленницу»-2. Слово «ремейк» он не любит, поэтому назвал свой бессмысленный опус большим аттракционом. Кто-то из зрителей пожелал режиссеру гореть в аду после этого безобразия. Как ни странно, картину поддержало рублем Министерство культуры, у которого не могут добиться минимального финансирования куда более стоящие проекты. И теперь, когда мы имеем результат, никто не сгорает со стыда за содеянное. Максиму Воронкову удалось заманить хороших артистов. Те скопировали сделанное предшественниками в оригинальной «Кавказской пленнице» Леонида Гайдая. Вицина сыграл Семен Стругачев, Никулина — Николай Добрынин, Моргунова — Сергей Степанченко. Они за счет актерского мастерства и таланта еще как-то вытягивают безнадежную ситуацию, а вот о Шурике лучше не вспоминать. Его сыграл «звезда» «Интернов» Дмитрий Шаракоис и вполне собой доволен. Но вот о чем думал Максим Воронков, приглашая его на роль? Нину искали долго и, в общем, не нашли. Анастасия Задорожная попыталась сымитировала Наталью Варлей, получилось это плохо. Геннадий Хазанов перевоплотился во Владимира Этуша, заменив покойного Илью Олейникова. Максим Воронков заявил, что снял честный и классический продукт, добрый и истинный. А потом пустил слезу, вспомнив, как инвесторы вышли из проекта, узнав, что еще одна компания запускает «Кавказскую пленницу»-2. Но рыдать надо его зрителям. Другое дело, что публика разучилась различать суррогат. Воронков доказывал, что никто из молодых зрителей «Кавказской пленницы» Гайдая не видел. И предложил взамен свою дребедень.
