На «Золотого осла» записываются по интернету — показы бесплатные. В первые дни майского безделья нашлось немало энтузиастов посмотреть и почувствовать нечто иное, отличное от традиционного театра (в основном студенты, любители лабораторных экспериментов). Восхититься или в конец разочароваться оным. Но случайный человек здесь не задержится - это факт. Борис Юхананов (весь в черном, как ученый ворон в очках) делает вводную для публики.
— Идею процессуального театра я вынашиваю с тех пор, как вышел из ГИТИСа. Я тогда был как стрела в луке титанов( а меня учили титаны): они согнули лук, заправили меня туда стрелой и выпустили. Но я по дороге изменил маршрут. И попала эта стрела, как это всегда бывает в сказках про Ивана-дурака, в особое место, в котором я потом различил процессуальное искусство.
Далее мастер на полтора часа (!!!) излагает основные постулаты нового процессуального - довольно горячо и увлекательно, с множеством умных терминов (телеологическая перспектива, структурация проекта, индукция, дедукция и пр.), выдающих в нем важного теоретика.
- Вот новая процессуальность начинается тогда, когда ты хочешь выйти в бесконечную перспективу. Это можно назвать проект, запущенный в эволюцию. То есть, ты сознательно завариваешь проект, у которого нет и не может быть конца в твоем собственном представлении о нем. Ты отправляешься в путешествие во времени, у которого нет и не может быть конца. И таким образом, имеешь дело с другой структурацией .
Оратора интересно слушать, хотя, тот явно, затянул, и обещанное «коротенько» выливается в полтора часа, отчего молоденькие артистки и две музыкантши, заряженные на сцене (артистки сидят, точно печальные нимфы, а музыканты стоят), явно утомились, что, не могло не сказалось в работе.
И вот долгожданные практики — сначала шесть эскизов, названных модулями, от молодых режиссеров - в поисках бесконечного у «Золотого осла» Аппулея. Аккурат к семи часам они свелись в композицию, названную почему-то «Мохнатой». В «Мохнатке» этой творилось все исключительно публично: играли на публике, обсуждали при публике, Юхананов бранил артистку, та обижалась, хотя изо всех сил старалась не показывать обиды. «А может они так договорились», - подумала я ( и не только я), когда Юхананов прикрикнул на публику, а та весело проглотила грубоватый окрик.
Процессуальный театр на практике в первый день оказался местами любопытный, но по большей части скучноватым. Смотреть на то, как один артист за столом обсуждает с артисткой ее же текст, потом ее толкование текста, умничает ( а может изображает?) , да еще командным голосом покрикивает на зрителей... В общем, некоторых тянуло в сон, но смешки соседей не позволяли им забыться в морфее. Но случались и проблески, и, что приятно, сопровождение процесса было обеспечено по-честному — печатная продукция, декорации, реквизит имели профессиональный законченный и качественный вид. И главное, поиск, вызывающий разные мысли и эмоции, шел все-таки на территории искусства, а не политике, социальности и прочих местах, к искусству никак не причастных.
Напоследок - несколько теоретических выкладок от Бориса Юхананова.
О смерти: театр наделен трагическим измерением: выходя на территорию определенной работы, мы оказываемся в смерти. Она нас окружает, пронизывает: делая спектакль, мы переживаем его смерть. Вот из всего этого моя душа вырывалась с отчаянной силой.
О провокации: единицей измерения театра является хорошо сделанная провокация. Вот например, игрушечный солдатик - сам по себе никто и ничто. Но если его поставить напротив головы Ленина или засунуть в изображение лона Венеры, создается высказывание, он может порождать самые разные смыслы.
О современном художнике: зачем ему композитор, актер, танцовщик или хореограф?Они в сущностном смысле только мешают ему реализовывать свой вид искусства.
Разомкнутое пространство «Золотого осла» будет продолжаться до 7 мая.
