Нужно понимать, что Авиньонский фестиваль - это сразу несколько фестивалей в одном: "inn" (официальный) "off" (неофициальный), цирковой в Вильневе (пригород Авиньона) и на острове Пьо , а также современного танца в Lez hivernales. Еду в Вильнев, средневековый городке что через Рону от Авиньона. Посреди площади валяется огромная бутылка . Настолько огромная, что в неё можно войти через горлышко.
- Ну заходите, - говорит мне улыбчивый человек со светлыми вьющимися волосами. Это Абрам Пуаншеваль, перформансист, художник. Он живёт в бутылке уже восемь дней: здесь у него, как в басне у Крылова - и стол, и дом. Ест, спит, принимает гостей. Вот меня принял, вина налил, говорит:
В бутылке нет послания, здесь - я. А я очень, понимаешь, люблю чтобы моё тело было в экстремальной ситуации. Мне интересна одна идея - что это значит быть заключённым или открытым?
Абрам умный, веселый художник-экспериментатор. Цель его бутылочного перформанса - наблюдать жизнь сквозь стекло, встречаясь с жителями данного региона и узнавать про их территорию с точки зрения проблем окружающей среды. "Бутылка для меня как средство соединить разных людей и открыть мир с другой стороны", - говорит художник .
Похоже, что только отчаянные художники, подобные Абраму Пуаншевалю, пытаются соединить сегодня все более разваливающийся на глазах мир. В один день он рухнул для 84 и их семей 14 июля в Ницце. О последствиях трагедии здесь не перестают говорить. Как пишет "Монд" во вторник прокурор Парижа Франсуа Молен сообщил на пресс-конференции, что хотя нет прямых доказательств принадлежности Мохамеда Лахуайеша Булеля к радикальным исламистам , но один свидетель показал, что тот недавно говорил об ИГИЛе, а в его компьютере найдены ссылки на жестокие убийства ИГИЛ, а также на теракты в Далласе
Одна моя знакомая русская , оказавшаяся в тот день с мужем, известным артистом, на Английской набережной и чудом спасшаяся бегством, рассказывает, как сейчас живёт знаменитый курорт:
Мы сейчас вернулись с набережной, где убирали мемориалы. И все, кто там был, помогали переносить цветы, игрушки, свечи вдоль парапета, чтобы освободить проезжую часть. Не оставили ни одной свечки, лампадки, ни одного цветка, даже камня - многие приносили именно морские камни и на них писали слова любви к Ницце, погибшим. Не могу забыть одного пожилого мужчину : он стоял у самого большого мемориала, не двигался. Мы вернулись через час, а он все так и стоял над грудой цветов и игрушек, опустив голову. А с вечером мы увидели его опять: ходил от одного мемориала к другому, плакал и обнимал мишку, которого гладил. К нему подходили психологи, а он все гладил игрушку и тихо плакал.
Да, смерть с жизнью гуляют под ручку. Пересекаю площадь и поднимаюсь по крутой, мощённой булыжниками дороге в средневековое аббатство Сант Андре. Здесь паломничество, очередь у средневековых ворот - не молиться, а на спектакль компании Иоанна Буржуа "Монументы в движении", на который билеты совсем не достать. Оказалось, что это первый проект в новой программе, запущенной Национальным центром исторических памятников. Кстати, Центр уже начал сотрудничать по этой теме с российскими коллегами.
Суть его - впустить современную жизнь на историческую территорию, то есть сделать объекты культурного наследия комфортными для людей - их отдыха и общения. Таким объектом в Вильневе первым стало средневековое аббатство, величественно возвышающее над городом, Роной и Авиньоном - вид с его башен умопомрачительный.
И почему люди не летают как птицы? - говорю я, не предполагая как моё слово отзовётся через десять минут. Так вот театрально-цирковой перформанс Иоанна Буржуа и его компании "Монументы в движении" идеально вписался в объект культурного наследия и, кажется, лучшего места для акробатов и эквилибристов на земле не найти.
Идём по маршруту: объект номер 1 - часовня с гулким эхом под сводами. А там (Бог мой!) с потолка свисает огромная прозрачная капсула с водой , в которой плавает человек. Белая рубашка, джинсы, волосы, чуть тронуты сединой и стрижены ёжиком. Глаза закрыты, руки вверх. Всплывет- беззвучно глотнёт воздуха - снова опустится-повращается - свернется эмбрионом на дне. И все медленно, как в невесомости и в сопровождении хокку ( японских трёхстиший). И так час, пока все не пройдут. Не то космонавт, не то утопленник - зрелище завораживает.
В течении часа проходим ещё по четырём объектам - от капсулы с мужчиной - к летающей на вращающемся по кругу снаряде девушке. Летает красиво, поднимаясь и зависая над публикой. И никаких специальных, красивых костюмов - все как в жизни: брюки, туфли на платформе с каблучками, свободная блузка.
А через башню от "летчицы" на медленно вращающемся помосте за столом мы обнаружим пару, которая без слов будет выяснять отношения - пластика плюс акробатика. Язык жестов скуп, но настолько выразителен, что в трехминутном этюде - вся проблематика межличностных отношений. Кончится все плохо - разобьют стол и не до чего не договорятся.
Маленькие пьески о человеке, который падает и может спастись в последний момент, хватался за пустоту. Есть у него шанс? Или нет? Словом, философия акробатов, эквилибристов настолько убедительна, что понимаешь - нет для театрально-циркового перформанса лучшего места, чем средневековый замок. Прогулка, которая как живая выставка, кончается на фоне заката, где акробата прыжками продолжают писать пьесу о возможности человека отрываться от земли, взлететь над бытом, не упустить свой шанс.
Марина РАЙКИНА, Авиньон.
