Софи Лорен вручила награду Владимиру Спивакову, а сидела в одной ложе рядом с другой легендой — Юрием Григоровичем. В свои 82 года выглядела она великолепно — в экстравагантном платье, расшитом огромным количеством пайеток, она переливалась и сверкала сильнее, чем все люстры, освещающие зал Исторической сцены.
По дороге в театр, как заметил «МК», с ней чуть не произошел конфуз: фанаты, поджидавшие ее на улице, налетели на актрису и певицу, поэтому ей пришлось ускорить шаг, а в сочетании с довольно сильным ветром это дало неожиданный эффект — у Лорен чуть не сдуло пышный, уложенный в элегантную прическу парик. Поклонников, правда, это не смутило, да и ее тоже: ловким движением руки она вернула поехавшие волосы на место и продолжила забег как ни в чем не бывало. Внутри театра ее охраняли сильнее всех и даже в туалет отводили под конвоем, в это время заходить в него другим дамам не рекомендовалось.
Моим соседом в нашем первом ряду оказался Петер Фройденталер, солист группы Fools Garden. Но его самого интересовали совсем другие соседи.
— Ой, через два кресла от нас сидит Настасья Кински, а сзади Дольф Лундгрен? Вот это тусовка!
Правда, справедливости ради отметим, что больше всего из всей программы ему понравилась 12-летний вундеркинд Ольга Иваненко. Слушая ее виртуозную игру на пианино, Петер на десять минут забыл даже о Настасье, которая в это время ему украдкой мило улыбалась. А вот Софи Лорен больше всех поразил пианист-виртуоз постарше. Итальянка, услышав Мацуева, вскочила с кресла и пустилась в пляс прямо в ложе.
Тем временем Настасье Кински было не до танцев: у нее порвались красные в крапинку колготки. Конфуз не был бы заметен, не будь у нее на платье цвета аджики вырез до середины бедра. Но это еще что, у нее хотя бы декольте было хоть и заметным, но в рамках приличного, а вот у приглашенной певицы Ашантии груди не были прикрыты вовсе, как и некоторые другие округлые части тела, у Николь Шрезингер, бывшей солистки Pussy Cat Dolls, не хватало ткани на левом плече. Но сидевший в зале министр Мединский, судя по тому, как довольно он глядел на дам, ничего крамольного в их лоскутках вместо платьев не увидел.
