Ретроспектива Эдварда Мунка — это первая ласточка серии скандинавских проектов в Третьяковской галерее, которые позволят выявить связи русского и западноевропейского искусства. Взамен ГТГ отправила в Осло выставку произведений конца ХIХ — ХХ века «Царевна-Лебедь», которая открылась в Музее Мунка в феврале и произвела настоящий фурор. Как раз в феврале из Инженерного корпуса, где и планировалось разместить выставку Мунка, был украден пейзаж Куинджи, и многие заволновались — не испугаются ли норвежцы показывать одного из самых главных своих художников в залах, где произошел скандальный инцидент. Тем более что «Крик» — лакомый кусочек для преступников: разные версии картины похищали дважды, в 1994 году (из Национальной галереи Норвегии в день открытия зимних Олимпийских игр) и в 2004 году (собственно, из Музея Мунка). Однако скандинавы — закаленный народ, от договоренностей не отказались.
— Мы выполнили все требования по безопасности, которые были выдвинуты нашими коллегами из Норвегии и Министерством культуры РФ, — коротко прокомментировала вопрос директор галереи Зельфира Трегулова.
И это чувствуется в экспозиции, которая заняла два этажа. Здесь разместилось более 120 экспонатов: среди них — 64 живописных и 37 графических произведений. Главные работы экспонируются на фоне стильных темных досок. Перед картинами из стены выступают металлические ограждения, по линии проходят лазерные лучи. То есть если протянуть руку, то на посту охраны сработает сигнал. А к самому ценному экспонату выставки — «Крику» — приставлен охранник. Пастельная версия картины находится на третьем этаже, с которого и стоит начинать осмотр экспозиции.
Встречает публику картина «Метаболизм. Жизнь и смерть», а на обратной стороне стены — как раз «Крик». Однако сюжет, изображающий Адама и Еву в саду Эдема, не менее интересен. Если «Крик», в котором воплотилось предчувствие мировой катастрофы, навеян смертью матери и младшей сестры, то «Метаболизм» — это история о круговороте жизни. В образе Евы — муза и возлюбленная Мунка Тулла Ларсен. На этой девушке, дочери винодела, художник собирался жениться и написал эту картину в разгар романа. Позже Эдвард сделал предложение Тулле, но все никак не женился. Избранница ревновала и обижалась. В итоге Тулла устроила сцену точь-в-точь как в гоголевском «Вие». Женщина заставила Мунка поверить, что умирает от передозировки морфия, он приехал к ней и застал… лежащей в гробу! Представьте состояние художника, который к тому же увлекался мистицизмом и оккультизмом, когда он зашел в комнату, уставленную горящими свечами, и обнаружен тело в саване. Он подошел к гробу, и тут она восстала из мертвых с револьвером в руках. Начала угрожать самоубийством и обвинять во всех грехах… В этот момент револьвер выстелил — пуля попала Мунку в левую руку. Художник бросился к Тулле и попытался вырвать оружие и в пылу схватки нажал на курок… В результате он лишился пальца и некоторое время лечился в психиатрической клинике после нервного срыва. С Туллой он больше не общался, но она ярко отразилась на его полотнах.
Еще одной музой Мунка стала Дагни Юль — жена близкого друга художника, писателя Станислава Пшыбышевского. К сюжету картины «Ревность» Мунк возвращался много раз, они богато представлены в экспозиции: художник обнимает обнаженную Дагни, а ее муж-рогоносец стоит на первом плане с лицом из «Крика». Любовный треугольник был драматичен и сложен, однако у Дагни было еще много увлечений. В итоге один из любовников застрелил ее прямо на глазах ее 6-летнего сына.
Искусство Мунка глубоко личное. Не случайно он сделал много автопортретов. Не только живописных, но и фотографических. 14 селфи представлены на выставке в отдельном разделе, рядом с любимыми книгами художника — «Бесами», «Братьями Карамазовыми», «Кроткой». После смерти художника на его прикроватном столе нашли как раз книгу Достоевского. Вглядываясь в картины Мунка, чувствуешь эту связь и влияние русского классика.
«Эта выставка — большой вызов», — сказала на открытии ретроспективы куратор Татьяна Карпова. И это действительно так. Столь масштабно Мунка никогда не показывали в России, и многие знали только его «Крик». Но Мунк — это больше, чем «Крик», в чем воочию можно убедиться в Третьяковской галерее.
