Награждение премиями “Муз-ТВ” в пятницу вечером в “Олимпийском” превратилось в очень затянувшуюся и крайне скандальную вечеринку.
Шоу-бизнес выглядел тошнотворно обнаженным, несмотря на отчаянные усилия прихорошиться густым макияжем и дорогостоящими побрякушками…
Еще не начавшийся концерт в гневе покинула Алла Пугачева. Прибывшая в прекрасном расположении духа и салатово-блестящем (под стать настроению) наряде Примадонна поинтересовалась, где бы скоротать время до начала шоу. Видимо, из-за того, что Живой Легенде на сей раз отвели роль свадебной генеральши в ВИП-ложе, для нее не предусмотрели отдельной гримерки. Вопрос застал устроителей врасплох, и Нашей Всё предложили “пока посидеть в гримерке… у Валерии”. Алла побелела. Она готова была взорваться вулканом Кракатау, погрузившим доисторическую Землю в ядерную зиму. Когда ее салатовое платье удалялось восвояси, народ вокруг, помня рекламный телесовет “а ты налей и отойди”, пугливо жался к стенам. Потом судачили, что якобы на ходу переписывали сценарий, чтобы вместо предполагавшейся “Метели” Пугачевой—Орбакайте наградить “Дуэтом года” Григория Лепса и Ирину Аллегрову за песню “Я тебе не верю”. Правда это или нет, история скорее всего так и не узнает, но в обоих случаях выбор был достойным…
Режиссер Алексей Сеченов, признанный мастер мулечек и фишечек, как всегда творчески освоил многомиллионный бюджет, выделенный устроителями на высокое искусство. Все искрилось, мигало, летало, свистело, горело, взрывалось, надувалось. Иногда, правда, двусмысленно. Надувшийся прозрачный шар, в котором пел Ярик, солист группы “Токио”, дал повод трактовать сей трюк как язвительный намек на творчество самого коллектива: мол, мыльный пузырь, и только… От помпезности номера Гарика Сукачева “Непокоренная вера” с детским хором, симфоническим оркестром, летающей феей и двигающимся постаментом перевернулся, кажется, в гробу сам непревзойденный мастер помпезного рок-пафоса Фредди Меркьюри. С этим бы номерочком — да на “Евровидение”! Умри все живое, и не нужен никакой Фокас, тот самый грек-режиссер, из-за которого так передрались между собой Киркоров с Рудковской.
Впрочем, по части тонкого сарказма и искрометной иронии никто не превзошел Ивана Урганта, ведущего церемонии. Он умело обращал в изящество даже кондовые подачи его соведущей — блондинки Собчак, чем периодически спасал церемонию от провала в дурновкусие и липкую пошлость. Лучшим скетчем вечеринки можно считать их диалог о непростой судьбе Дженнифер Лопес, начинавшей на задворках Бронкса. “Знаете ли вы, Ксения, что такое Бронкс?” — спросил Иван свою визави. “Ну, это как у нас Медведково или Бибирёво”, — с ударением на “ё” блеснула знанием блондинка. “Бибирёва — это ваша настоящая фамилия, Ксения, а в Москве есть Бибирево”, — поправил Ургант.
* * *
Явно это был не день Ксении Собчак, так же, как и не день фигуриста Алексея Ягудина, привезенного на церемонию Филиппом Киркоровым в качестве “ответа Чемберлену”. За Чемберлена была Яна Рудковская. Мадам продюсер прибыла, разумеется, с полным еврокомплектом — Биланом, скрипачом Мартоном и фигуристом Плющенко, с которым сидела, нежно держа его ладошку в своей. Киркоров, так и не простивший Билану и Рудковской их победы на “Евровидении”, науськал, похоже, несмышленого Ягудина устроить некий демарш. Тот и ляпнул в прямом эфире, что, мол, с тех пор, как он победил Плющенко на каком-то чемпионате, в совместных соревнованиях они больше не участвовали (дескать, это еще вопрос — кто круче), так же, как не участвовал он, Ягудин, и во всякой фигне вроде “Евровидения”. У Фили в этот момент горел глаз, и, казалось, если бы не телекамеры, он бы, гогоча, потирал руки и глотал слюни восторга. Но вскоре очередь дошла и до г-жи Рудковской, когда она с Биланом вышла получать тарелку “Лучшего исполнителя года” и принимать восхваления за заслуги перед Отечеством в связи с победой на “Евровидении”. Оставив без внимания назойливый вопрос девицы Собчак о планах на замужество с Плющенко, она зато от всей души отчитала Ягудина за “неспортивное поведение”. “Ведите себя по-мужски и не завидуйте олимпийскому чемпиону”, — заявила на всю страну г-жа Рудковская, напомнив напоследок, что, в отличие от Ягудина, “Плющенко на “Евровидении” занимался привычным для себя делом, то есть катался, а не пел под фонограмму”.
Отповедь вызвала эффект разорвавшейся бомбы, а Киркоров заметно погрустнел. Ему вообще сейчас плохо. Он уже пол-Москве раструбил бредовую байку о том, что, дескать, “МК”, осудивший его за иезуитские козни против делегации России на “Евровидении”, приполз к нему на коленях с извинениями и покаянным признанием, что обливал, дескать, артиста грязью вынужденно, за большие деньги. Ирония судьбы, но точно таким же аргументом в прошлом году оправдывалась за “Рашу гудбай” и Верка Сердючка. Филя так и не понял, что даже любовь к нему “первой и второй леди государства” (о чем он рассказывает, кажется, уже каждой собаке в московских дворах) — это не индульгенция от недостойных интриг и подленьких подножек, которые заняли в последнее время весь смысл жизни народного артиста Украины, оттеснив далеко на задворки собственно творчество…
* * *
Рекордсменом по части номинаций стала отсутствовавшая в зале Земфира — 5 из 12 (“Исполнительница”, “Шоу”, “Альбом”, “Видео”, “Песня”), но ее постоянно кто-то обходил на последнем повороте. Чаще всех — МакSим, которая забрала рекордные три тарелки и за “Лучшую песню” (“Мой рай”), и за одноименный альбом, и как “Лучшая исполнительница”. Каждый раз, выходя за наградой, МакSим вспоминала: “А Земфира, вообще, здесь?” Осталось загадкой: зачем ей далась эта Земфира? То ли новоиспеченная старлетка хотела подразнить матерую соперницу, состроив ей рожицу с языком, то ли, наоборот, броситься на грудь рок-диве с плачем: не виноватая я, народ так решил...
В целом награды были вполне предсказуемы и во многом повторили февральские итоги года по версии церемонии “МК” ZD Awards-2007. Это объяснимо. Церемоний много, а любимые артисты — одни на всех. Одна на всех “ВИА Гра”, одни “Звери” с “Мумий Троллем”, одна Настя со своим Потапом, “Бандерасы”, шмандерасы и т.д.
Совершенно провальным, к сожалению, вышло награждение специальным призом “За вклад в музыкальную индустрию” легенды британской поп-сцены звезды “Би Джиз” Робина Гибба. Гробовое молчание зала подтвердило печальное наблюдение о том, что современная попса и ее фанаты — суть иваны, не помнящие родства. И шикарный дуэт Валерии и г-на Гибба с легендарным хитом 70-х Stayin’ Alive оказался не по зубам публике, млеющей ныне от пластмассовых псевдогероев современных телеформатов. Все, что на этой церемонии можно было отнести к заслуженным ценностями поп-культуры, публикой было принято с убийственным равнодушием: и щемящий “Старый Отель” в исполнении Жанны Агузаровой и группы “Браво”, и воссоединившийся “Парк Горького”, прорубивший когда-то рок-окно из России в Америку…
Обескуражен итогами был и Сергей Лазарев, но уже по другому поводу. За кулисами шептались, что после проигрыша Билану на отборочном туре перед “Евровидением” его все-таки утешат тарелкой “Лучшего исполнителя года”. И вроде все к этому шло: многозначительные взгляды, намеки ведущих, триумфальное интервью перед объявлением номинации. Но… Конверт вскрыли, и сюрприза не случилось. Билан! В интервью “МК” после церемонии Серж, достойно держа удар судьбы, задался вопросом: зачем объявлять по нескольку номинантов, когда сразу можно называть одного? Мол, и так все понятно, и времени уйдет меньше.
* * *
С временем, кстати, на церемонии и впрямь случилась беда. Достижений отечественного музхозяйства за истекший год оказалось так много, что завезенная на десерт Дженнифер Лопес уже и не чаяла отработать полученные полтора миллиона долларов за 6 песен. Когда наконец к 1 часу ночи очередь дошла и до нее, заграничная дива, опухшая от ожидания, выглядела не задорной Джей Ло, приехавшей взорвать “Олимпийский”, а замороженной курицей из соседнего гастронома. Многие люди пожалели, что из-за нее опоздали на метро. Ни пионерского задора в пении, ни искринки в глазах. Коронный трюк — виляние задом, застрахованным на 2 млн. долларов, — вышел настолько дежурным, что заставил с ядовитым сарказмом сравнить эти 2 миллиона с четырьмя, на которые застрахована скрипка Страдивари у билановского Эдвина Мартона. Мол, оно и видно, что в два раза дешевле…
Но подлинным и несомненным успехом церемониального марафона стали другие гости с Запада — Thirty Seconds to Mars, или, проще, “30 секунд до Марса”. Дело не в том, что по голливудскому красавчику, лидеру группы Джареду Лето сохнут кучи не только музыкальных, но и кинофанатов его ролей в “Александре Македонском” или “Бойцовском клубе”, а в том, что группа сотворила в стенах “Олимпийского” форменное музыкальное чудо. Те же стены, тот же аппарат, те же пульты — но какой звук! Какая игра! Какое пение! Эмоционально, пронзительно и безупречно чисто. Словно не люди, а идеально смазанные машины работали на сцене. Как жалки на этом фоне все наши “гуру” и “рок-герои” с их пафосом, оправдывающие свою вокальную и инструментальную профникчемность некими высокими материями “живого звука”…
АНЕКДОТ ДНЯ
Дженнифер Лопес застраховала свои ягодицы на $300 миллионов. Роман Абрамович выстрелил по ним солью и с ехидной ухмылкой выписал чек.
