«Последнюю любовь Дон Жуана» Эрика-Эммануила Шмитта поставил Роман Виктюк, а моноспектакль о больном раком мальчике «Оскар и Розовая Дама» блистательно играет Алиса Фрейндлих. Когда после смерти мальчика его пожилая подруга Розовая Дама (Алиса Бруновна) говорит зрителям: «Я полна любви. Ее хватит на многие годы вперед...» — зал дрожит.
Эрик-Эммануил Шмитт (род. в 1960 г.) француз, живет в Брюсселе. Его книги переведены на тридцать с гаком языков. Кроме литературы занимается преподаванием философии. Пожалуй, никто, кроме профессора философии, не напишет так ясно и просто: «В юности мне хотелось, чтобы красота была во мне, и я был несчастен. Теперь я знаю, она вокруг меня, повсюду, и я с этим согласен». Чтобы по-настоящему понять смысл такой фразы, надо прожить жизнь... Или почитать что-то из Шмитта.
Философские подвиги Геракла
— Господин Шмитт, не сочтите за комплимент, но у меня нет сомнений: вы человек мудрый. Может, у вас было тяжелое детство? Откуда знания?
— Когда я был ребенком, у меня перед глазами всегда был пример моего дедушки, который работал в ювелирном ателье. Он был счастлив. Каждый вечер он приносил с собой золотую пыль и собирал ее в пипетку. К моменту его преждевременной смерти он оставил бабушке несколько золотых слитков, плод всей его жизни, и бабушка благодаря ее терпению смогла жить достойно. Этот человек меня завораживал: его молчание было не менее значимым, чем редкие слова. Все, что он делал, было по-настоящему важно. Так и я, в свою очередь, пусть и другим способом — через изучение философии и дедушкино воспитание, через чтение и писательский труд — искал эту мудрость. Она заключается в том, чтобы принимать мир во всей его сложности, не упрощать вещи, бороться с иллюзией знания, принимать незнание, стараясь все же выйти за его границы, поддерживать в себе способность удивляться, изумляться, пытаться прожить каждый день так, будто он первый.
— Хорошо бы так! А вы умеете это реализовать в жизни? Вообще сами можете назвать себя мудрым?
— Если бы я воспринимал себя как мудреца, это бы означало, что я вовсе не мудр. Точно так же считать себя скромным не означает быть таковым на самом деле. Нет, я не вижу той мудрости, которая вытекает из моих книг; мне о ней говорят читатели и часто благодарят меня. Скажу только, что мудрость всегда была целью, даже когда я был очень молод. Сегодня я все еще в поиске: иногда я замечаю ее, но никогда не достигаю. Тем лучше! Дорога всегда интереснее, чем ее окончание.
— А как вы сами стали открывать для себя некоторые основополагающие жизненные ценности? Ведь это же надо уметь проживать, «надо благодарно принимать» неприятности, смерти, болезни... И счастье тоже надо уметь ценить...
— Без сомнения, страх был моей движущей силой! Страх прививает здравый смысл. Например, я всегда панически боялся смерти, просыпался в холодном поту. Уже повзрослев, я понял, что не могу так дальше — проживать жизнь, опасаясь ее окончания. Тогда я решил «приручить» тайну, стерпеть неизвестность, довериться тому, что я не понимаю. То же самое и с людьми: я был напуган после первых обманов, измен; мне пришлось принять иное таким, какое оно есть. То же самое и с чувствами: я испытывал страх перед тем, что чувствовал, — это было больше, сильнее меня, выводило меня из равновесия. Поскольку я не хотел подавлять эти чувства, а хотел переживать их, мне пришлось достичь чувственного равновесия. В результате всех этих «подвигов Геракла» я научился получать наслаждение от жизни. Сегодня в жизни еще больше вкуса. Счастье — не более чем итог несчастий. Любое испытание нас чему-то учит. Так же смерть моих близких научила меня тому, что самым главным было — любить и выражать свою любовь.
— Если можно, расскажите поподробнее о вашем детстве и о родителях, как вы росли?
— Ребенком я рос в окружении любви и уважения; моя взрослая жизнь была такой же. Я был очень активным ребенком, все время читал, писал, рисовал, занимался музыкой — таким и остался. В чем разница? Сегодня все это мне удается лучше.
— Из каких слагаемых складывается ваша повседневная жизнь? Есть ли дом, семья, на какой пейзаж за окном смотрите каждое утро?
— Моя жизнь полна любви, дружбы и детей, которых я люблю, хотя они не одной крови со мной, не мои. Из моего окна открывается вид на цветник, розовый сад, многовековую липу, которая расцветает каждую весну, как юноша, высокую башню XI века и земляные насыпи, окружающие мой дом, — старую ферму-замок.
— Вы преподаватель философии. В наше время философ не профессия (как это было раньше). Философом сегодня называют человека, который всего лишь любит размышлять о жизни, а иногда так называют только лишь особое настроение в определенный момент. Что вы об этом думаете?
— Каждый человек каждый день занимается философией. Все задаются вопросами морали, метафизическими, экзистенциальными: вправе ли я поступать именно так? Есть ли у меня причина бояться этого? Делаю я что-то хорошее? Плохое? Проще говоря, все мы занимаемся философией, только лучше или хуже. Профессиональный философ — тот, кто дает верные определения и верные концепции другим. Нет, он не отвечает за них, он не указывает им, что думать. Он предоставляет им инструменты и учит ими пользоваться. Философия учит свободе.
«Русские актеры? Какая щедрость исполнения...»
— Существует ли для вас такое понятие, как вдохновение?
— Да, существует. Я не знаю, откуда приходят идеи, но, как птицы, устраивающиеся на деревьях, они навещают меня и иногда вьют гнезда: это значит, что мне пора написать книгу. Это не моя воля, это нечто более глубокое, непонятное и одновременно светлое. Вдохновение обнадеживает, поскольку доказывает мне, что я не обманываю, что в принципе я скорее переписчик, нежели творец: я зависим от вдохновения. Когда я не буду испытывать его, я перестану писать и буду проводить время за книгами других. Это тоже будет хорошо...
— Вы побывали в Москве в 2005 году. Какое у вас впечатление от нашей страны?
— Я боюсь полюбить вашу страну по-настоящему, то есть со всеми ее недостатками: оправданием слабости, меланхолией, лихорадочной чувствительностью.
— Вы успели увидеть хоть несколько спектаклей по вашим произведениям? Спектакли «Посвящение Еве», «Фредерик, или Бульвар преступлений», «Распутник», «Посетитель» идут по всей стране: Москва, Питер, Новосибирск, Казань, Волгоград...
— Я обожаю русские постановки моих пьес, хотя я их видел не так много. Русские актеры играют и разумом, и сердцем, и телом. Всем вместе — это чудесно! Какая щедрость! Какое исполнение! Здесь, во Франции, часто играют рассудком, понимаете?
— Лучший из спектаклей — это моноспектакль «Оскар и Розовая Дама», поставленный в Санкт-Петербурге и сыгранный великой актрисой Алисой Фрейндлих. Скажите, как появился сюжет?
— Ребенком я много времени проводил в больницах для детей, поскольку мой отец, кинезитерапевт (массажист), их лечил; там у меня были друзья, я их находил каждую неделю. Это позволило мне познакомиться с юмором детей, смеющихся над болезнями, которые страдают от того, что их родители далеко, и воспринимают больницу как их новое место для игр и жизни. Будучи взрослым, я присутствовал при смерти близких. Я ощущаю близость между собой и Розовой Дамой — женщиной, которая использовала свою радость жизни, смешные рассказы, опыт, мудрость и воображение, чтобы отвлечь детей и помочь им жить лучше. В этом ведь и состоит роль писателя, не так ли? «Оскар и Розовая Дама» — это история, которую одновременно породила и моя жизнь и мое воображение. Она сочетает в себе то, что я пережил в детстве и во взрослой жизни.
— Какую литературу вы любите читать?
— Я читаю классиков всех эпох и стран. Из современной литературы я предпочитаю книги своих друзей или же то, что они мне советуют. Кроме того, я перечитываю многие свои любимые книги, как переслушивают концерт Моцарта или симфонию Чайковского. Шедевры становятся со временем лишь богаче.
— Что вы думаете о всевозможных детективах и прочей массовой литературе?
— Я в растерянности. Если я и понимаю, что кто-то любит читать, просто чтобы отвлечься, я все же думаю, что книга может дать человеку гораздо больше. Я удивляюсь тому, что можно посвящать часы книге, которая ничего не стоит. Есть так много великих книг, на которые у нас никогда не найдется времени...
— Очень многие люди сегодня во всех странах (и даже в России) вообще читать не любят. Не видят в этом необходимости. К чему это может привести?
— Важна заинтересованность в окружающем мире и людях. Если есть возможность удовлетворить эту жажду чем-то, кроме чтения, — тем лучше... Я же лично считаю, что литература остается наилучшим способом открыть для себя мир, другие эпохи и сложность человеческих чувств.
— В новом романе «Как я был произведением искусства» молодой человек, мучающийся своей невыразительной внешностью, попадает в руки к современному художнику и становится его произведением: юноше вживляют в тело всевозможные предметы, чтобы он перестал походить на человека, а стал искусством. Роман родился как реакция на современный мир, который уже не знает, как ему развлечься?
— В этом романе я критикую дегуманизацию мира. Я не могу терпеть того, что людей рассматривают как товар. Эта история рассказывает, как юноша, изначально жертва нашего времени, в конечном счете возвращает свое тело, свою душу, свою жизнь. Если сперва он в отчаянии подписывает договор с дьяволом, то заканчивается все его победой над ним.
— Гениальный ход в романе — не описывать подробно, что стало с героем после операции, как конкретно он выглядит.
— Я хочу, чтобы ваше воображение само нарисовало чудовище. В этом преимущество литературы перед кинематографом: писатель наводит на мысль, читатель включает воображение. Статуя «Адам-бис» тем крепче, что ее создали вы сами.
— В России традиционно поэт больше, чем просто поэт. То есть писатель всегда имел роль пророка. Тогда как во всем мире писатель — такая же профессия, как любая другая, как швея или булочник. В России так стало только недавно. Как вы считаете, писатель действительно имеет особую душу и особый разум?
— Писатель — человек, который любит людей и заставляет их любить. Он не объясняет тайны мироздания, как философ, он его воспевает, показывает в нем красоту, сложность, детали. Он дает необходимое лекарство для души.
— Все больше появляется писателей, которые пишут не потому, что не могут не писать, а потому, что хотят заработать денег. В современном мире искусство и деньги неразрывно связаны?
— Я был убежден: нельзя зарабатывать на жизнь писательским трудом. Именно поэтому я выучился на преподавателя философии — я обожаю свою профессию, и она оставляет мне достаточно времени для того, чтобы писать. Но с тех пор, как вышла моя вторая пьеса «Посетитель», я оставил свое профессорское место, потому что я уже ездил по всему миру. Я часто говорю себе, что судьба меня балует, потому что я ее не просил ни о чем: я организовал свою жизнь, чтобы писать, никогда не имея какого-либо успеха...
