Много вам приходилось встречать учителей, которые на свои деньги оборудуют шикарные центры детского творчества и даже доплачивают из собственного кармана своим же коллегам? Теперь, пожалуй, не встретите ни одного. Единственного в своем роде московского учителя, создавшего уникальную студию детского творчества, выгоняют из стен школы, в которой он проработал 19 лет.
Армен Карленович Арутюнян, учитель 14-й категории, коренной москвич, пришел сюда в 1982 году. Он никогда ничего не просил у школы. Из школы попросили его самого.
Согнувшись в три погибели, учитель труда и рисования полез в узкую щель между решеткой и стеной, протиснуться в которую, казалось, могла только кошка: “По-другому не войти...”
Вот уже более трех месяцев в центре детского творчества не ступала нога ребенка.
— Аккуратнее! Не заденьте! — Армен Карленович отводит меня в сторону. — Это очень хрупкая работа. Дети взяли керамическую основу, обычный подорожник, покрасили все черной краской — так получилась эта необычная инсталляция.
На столах лежат комки глины, кусочки цветного стекла (его Арутюнян на своем горбу волок из-под Твери, со стекольного завода, где оно проходило по статье “брак”). Кажется, что ученики, на время перемены покинувшие класс, вот-вот вернутся и продолжат работу. Но запах пустоты уже проник в эти помещения. Все детские работы покрылись заметным слоем пыли...
19 лет назад в наследство от прежних хозяев Арутюняну достались столы да стулья и картонная коробка, доверху набитая испачканными в клею ножницами. С таким нехитрым оборудованием Арутюнян начал работать. Оборудовал на свои (!) деньги кабинет. Конечно, все покупалось не на учительскую зарплату — Арутюнян сдавал квартиру. Потом, когда наполняемость классов заметно снизилась и пятый этаж начал пустовать, Армен Карленович предложил тогдашнему директору 120-й — Галине Рыковой — оборудовать за свой счет еще одно помещение, потом еще. Разрешение Арутюняном было получено. Никто тогда не подумал закрепить передачу помещений документально. Сегодня центр занимает 500 квадратных метров — половину пятого этажа. Здесь расположены керамическая мастерская, класс, где раньше преподавалась история искусств, учительская, актовый зал, класс для рисования...
Арутюнян, как добрый волшебник, превращал скучные кабинеты в веселую сказку. Вырастил небольшую оранжерею, завел рыбок и морских свинок. Даже обычный умывальник он превратил в смешного слоненка (слоненка Арутюнян собственноручно возил в Гжель, чтобы огромную игрушку обожгли в промышленной печи).
Несколько лет назад окружное управление образования предоставило Арутюняну право на ведение эксперимента. У него появился штат преподавателей, которым он доплачивал за работу... из своих же средств. Дети были счастливы, их родители — вдвойне: занятия в центре были и оставались до последнего времени абсолютно бесплатными. Дети ставили спектакли. Кукольные и обычные. Сами шили себе костюмы и изготавливали кукол. Рисовали, лепили — словом, творили.
Первый гром над центром Арутюняна грянул три года назад, когда в школе объявился новый директор. Отношения у Татьяны Романовны Новиковой и экспериментатора не сложились с самого начала. Не очень удобным оказался для директора необычный педагог. Армен Карленович мучительно не понимал, почему закрывать центр и прекращать занятия нужно ровно в 18.00, и ни минутой позже. Он не хотел понимать, почему нельзя оставаться там до позднего вечера.
Летом 2001 года два этажа школьного корпуса решено было сдать в аренду Московской финансово-юридической академии. Первый и второй этажи остались за начальными классами 120-й школы. Третий и четвертый — были отданы в распоряжение академии. Но в договор аренды вкралась строка о передаче академии еще и части пятого этажа, на котором располагался центр Арутюняна. Учитель был в шоке. Он не понимал, как в одном центре будут заниматься дети, большей частью из младших классов, и взрослые студенты, то и дело выбегающие на лестницу покурить. И тогда он начал борьбу. Ругался с директором, писал письма в различные инстанции, собирал подписи родителей. Но ничего не помогло. Пятьсот квадратных метров школьной площади — весьма лакомый кусок. Грех было отдавать его на откуп чудаковатому армянину.
11 сентября в школу пришла инспекция Госпожнадзора. Говорят, что пришла по приглашению директора, чтобы найти нарушения у несговорчивого Арутюняна. Пришел участковый — тоже, надо полагать, по приглашению. Машина заработала. Оказалось, что Арутюнян “нарушил” все что было можно. Сделал проход между классами и балкончик — перепланировка. Надстроил антресоли в туалете, чтобы складывать материалы, — нарушение... В итоге двери центра опечатали, а Арутюняну предписали забрать из помещений школы свои личные вещи. Но все, что находилось и до сих пор находится под замком (за исключением нескольких парт и стульев), — это все личные вещи Армена Карленовича. Материалы, из которых дети изготавливали поделки, доски, металлические конструкции, муфельная печь, магнитофон и колонки, проведенные в каждое помещение (уроки у Арутюняна проходили под музыку), шкафы, стеллажи, самодельная сцена в актовом зале...
Вот уже три месяца Арутюнян попадает в центр через кошачью лазейку (чтобы поливать гигантские фикусы в пока еще живой оранжерее). Его “личные вещи” потихоньку стали исчезать. Куда-то делись компакт-диски, растворился в просторах школьной вселенной дорогой утюг... В управлении образования молчат. Из прокуратуры, куда Арутюнян обратился за помощью, ни слуху ни духу. В центре детского творчества при 120-й школе царит запустение. Рыбки в аквариуме погибли. Морских свинок удалось спасти: их забрали домой ребята. А из уст директора слышится железобетонный ответ: “Армен Карленович — творческий человек. Он не понимает слова “нельзя”...”
