Вы спускаетесь в метро. Вдыхаете свежий воздух, пахнущий озоном, и садитесь в поезд. За окнами мелькают не стены тоннеля, а яркие картинки, которые сливаются в забавный мультфильм. Вы выходите на одной из станций, переодеваетесь в спецкомбинезон и каску, и вас ведут в экстремальный поход по старым тоннелям метрополитена.
— Папа, это правда?
— Нет, сынок, это фантастика...
Такой фантастикой буквально пропитаны стены московского метро. Тут помнят множество головокружительных подземных проектов, так и оставшихся на бумаге. Мы расскажем сегодня только о малой их части.
Кина не будет
— Фантастические проекты в нашей подземке? — переспросил меня главный архитектор Московского метрополитена Николай Шумаков. — Да оно все в целом — такой проект!
Тут не поспоришь. Отложив на время постройку рая земного, большевики решили организовать рай подземный. Лучшие архитекторы чертили проекты мраморных станций-дворцов. Лучшие художники тоннами изводили стекло, позолоту и гранит для мозаик, панно и скульптур.
После войны роскошь в метро вытеснил бетон и кафель. Но возвышенные идеи головы метростроевцев не оставляли.
Одна из них — превратить вечно спертый воздух подземки в целебный озон. И в апреле 1960 года в воздуховоде станции “Фрунзенская” был установлен ионизатор. Но проработал он недолго — проект быстро затух.
Творческая мысль, однако, продолжала бить ключом. И в самом деле — чего только не приходит в голову, когда трясешься в вагонах. Наверное, не одну сотню пассажиров в разные годы осеняло: а что, если разместить по стенам темных тоннелей щиты с “картинками”? Получится кино наоборот — не проекции кадров движутся перед тобой, а ты едешь мимо изображений и смотришь фильм.
Еще в 70-е годы о чем-то подобном говорил психолог Игорь Смирнов, в 80-е годы свой шутливый проект “перспективного кинотеатра” предлагали московские архитекторы метро Николай Шумаков и Наталья Шурыгина. Однако этой идее, по словам начальника московского метро Дмитрия Гаева, не суждено воплотиться в жизнь — слишком уж дорогое удовольствие.
— Свое “кино” в метро на 850-летие Москвы показывал один голландский художник, — говорит Дмитрий Гаев. — Правда, совсем не такое. В головном вагоне стоял телевизор, и по нему демонстрировали те места Москвы, под которыми проезжал поезд. Проект был благотворительный, но влетел он спонсорам в копеечку.
И с простыми киносеансами в московском метро напряженка. Не только из-за денег.
Вот в Милане придумали проецировать на белых стенах подземки телетрансляции футбольных матчей. Естественно, народ стал засматриваться. Сразу возрос травматизм.
Что произошло бы в сутолоке московского метро, пойди его руководство на такой эксперимент, — страшно себе представить. И вообще — во всем огромном подземном городе есть только 70 мест, где можно установить телеэкраны, чтобы пассажир мог остановиться на минуту, не рискуя быть сбитым с ног.
Музы ездят в метро. Но редко
Хотелось бы, конечно, гулять в ожидании поезда среди пейзажей и натюрмортов, слушать льющуюся из динамиков легкую музыку...
Об этом в руководстве подземки задумываются. Но искусству здесь тесновато. Концерты в подземке организовывать можно, и такие предложения поступали неоднократно, но уж больно неудобно это делать. Днем музыку заглушает шум поездов, а в недолгие ночные часы не особо разыграешься. Трудно сделать картинную галерею на какой-нибудь из станций, чтобы пассажиры между дел и к высокому искусству приобщались. Полотнам нужен особый микроклимат, а его просто так не создашь.
В Сеуле, например, поступили следующим образом: в двухъярусной станции метро на нижнем “этаже” ходят поезда, а на верхнем, в специальном помещении, — висят картины. У нас живописцам нынче намереваются отвести предстанционный павильон на Воробьевых горах. Но дальше планов дело пока не идет.
Зато полностью “своими” в метро чувствуют себя архитекторы и художники-оформители. Но множество их проектов тоже осталось на бумаге.
Строящаяся ныне станция “Строгино” изначально замышлялась как первая двухъярусная в московском метро. Как известно, московское метро — не только самое красивое, но и самое пешеходное в мире. А тут пассажиры не брели бы длинными переходами на пересадку, а просто спускались на эскалаторе со станции одной линии на другую, расположенную строго под ней. Специально для двухэтажной станции было придумано оформление. Этажи как бы соединялись сквозными металлическими колодцами На их внутренних стенах предполагалось разместить абстрактные композиции.
Но из-за недостатка средств, из-за трудностей в строительстве от проекта пришлось отказаться. Вместо этого в Строгине появится обычная станция, на два пути которой будут поочередно прибывать поезда то с одной, то с другой линии.
Еще одну строящуюся станцию — “Зябликово” — возможно, все-таки оформят так, как предложил художник Иван Лубенников. Хотя и проект его — фантастичней не бывает.
“Зябликово” станет походить на супермодный ночной клуб. Представьте себе: вдоль платформ расставлены скамьи, а к ним на металлических шестах прикреплены металлические клетки с металлическими птицами (все-таки зяблики!). Но главное — от края до края платформы клетки пронизывает красный луч лазерной подсветки. Как говорится, круто.
Техника и ни грамма фантастики
Услышав об этих грандиозных планах, я, что называется, воспарил:
— А вот хорошо бы в метро оранжерею сделать... и огромные аквариумы, встроенные в стены... а еще подземный ресторан, чтобы за его прозрачной стеной проносились поезда!
— Можно-то все. Но нужно ли? — охладил мой пыл Дмитрий Гаев. — Денег потребуется уйма, а у нас пока не сделаны дела поважнее.
И мы заговорили с начальником метро о других, технических идеях.
О Митинско-Строгинской линии, которую проектировали еще в 80—90-е годы и для которой были сделаны платформы в районе улицы Маршала Гречко и опоры метромоста в районе Мякининской поймы.
О станции “Волоколамская”, построенной под Тушинским аэродромом.
О проекте “хордовых линий” в две-три станции, что позволили бы перебираться с одной ветки метро на другую, не доезжая до Кольцевой. И если первые два проекта будут реализованы чуть ли не при нынешнем президенте, то от “хорд” московское метро отказалось окончательно. Вместо коротких отрезков, соединяющих, например, “Бибирево” с “Водным стадионом”, в разросшемся московском метро построят еще одно кольцо. Но пока неизвестно, какой из сегодняшних школьников будет в ту пору президентом. Появится “вторая кольцевая” не раньше чем через 30 лет.
Не столь долгие, но все же значительные сроки отделяют нас от введения в московском метро новой системы автоматизированного управления движением. А она позволит контролировать местонахождение поезда с точностью до полуметра. И если сейчас, случись поезду остановиться в тоннеле, график движения на линии восстанавливается часа два, то при новой системе управления “разруливать” поезда диспетчеры смогут значительно быстрее.
На потом отнесен и проект дифференцированной оплаты, когда стоимость поездки различается в зависимости от расстояния. Сейчас руководство Московского метрополитена присматривается к эксперименту в Лондоне. Там пытаются платить за поездки с помощью кредитки — “электронного кошелька”. Клиент оплачивает каждую поездку, но если он пользуется подземкой постоянно, да еще ездит одними и теми же маршрутами, компьютер начисляет ему различные скидки и бонусы. Возможно, нечто подобное появится и в Москве. Осталось только вооружить каждого пассажира метро “электронными кошельками”.
За разговором Гаев воодушевился:
— А еще мы экстремальный туризм сделаем! Выдаем туристу спецодежду, сажаем на дрезину — и вперед, по шпалам! — Но, спохватившись, добавил: — Только стоить это будет дорого.
— Дороже, чем туризм в Антарктиде? Поездка туда обходится в 8000 евро...
— Да что такое Антарктида по сравнению с нашим метро, — уклончиво ответил начальник метрополитена, не развивая денежную тему.
Куда уходят мечты
Не всем проектам вообще суждено дожить до воплощения. Не всем дожившим суждено выжить. Московское метро не исключение. Иногда планы накрываются медным тазом. В метро же один из них накрылся... семейными трусами.
— Был конец 80-х, — рассказывает Николай Шумаков. — Веселое время. Воздух свободы пьянит, идей полно. Вот и мы решили внести свой вклад в духовное возрождение нации.
А тут как раз открывались новые станции оранжевой ветки: “Коньково”, “Теплый Стан”, “Ясенево”, “Битцевский парк”. Наверху — сплошные коробки спальных районов, серость и никакого воспарения духа. Архитекторы же предложили при каждой из новых станций сделать ни много ни мало центр досуга и общения.
Разбить красивые газоны, или, выражаясь современным языком, ландшафтно-архитектурные композиции. Запустить фонтаны, даже установить скульптуры — настоящий парк искусств под открытым небом. Ну а в такой красоте естественно бы смотрелись вернисажи и маленькие концертные зальчики.
Работа началась. Рядом со станцией “Коньково” поставили лавочки и урны, на “Теплом Стане” сделали фонтан. И там и там травку высадили в несколько ярусов — амфитеатром. На “Ясенево” и “Коньково” появились современные скульптуры, а на “Битцевском парке” сделали даже первый в Москве “мобиль” — движущуюся скульптуру.
Но поэтов и артистов в новостройках так и не дождались. К метро пришла культура материальная. Проще говоря — “челноки” с китайским и турецким барахлом. Газончики и фонтанчики заменили на ларьки и павильоны. Бронзовые статуи торговцы использовали как вешалки и манекены.
Так, на одну из них, ясеневскую, изображавшую “летящего мальчика”, юмористы-предприниматели то и дело натягивали трусы.
В конце концов из Конькова скульптуры перевезли в музей “Дом Бурганова” — от кощунства подальше. А “мобиль” на “Битцевском парке” остановили. И даже закрепили его стальными растяжками, так что представляет он собой теперь непонятно что. Скорее всего памятник всем нереализованным проектам в метро.
