Северный морской путь... Когда-то такое словосочетание было в числе самых часто повторяемых. В начале 1930-х молодая Советская республика лихо бросила вызов суровой Арктике, пытаясь проложить водную дорогу с запада на восток страны по морям Ледовитого океана. Уже во время второго трансполярного перехода под напором льдов затонул пароход “Челюскин”. Это случилось 70 лет назад.
Первоначально легендарный корабль назывался “Лена”. Пароход новенький, только что построили в Дании. По проекту это должно было быть судно специального ледового класса, но в ходе строительства внесли много изменений, упрощений, так что в итоге получился обычный пароход. Тем не менее “Лену” переименовали в “Челюскин” и отправили покорять Арктику.
“Челюскин” — судно для этого рейса непригодное. Несчастливый будет корабль!” — заявил опытнейший полярный капитан В.И.Воронин, осмотрев пароход. Однако руководитель экспедиции О.Ю.Шмидт уговорил Воронина остаться. 10 августа 1933 года “Челюскин” вышел из Мурманска на Дальний Восток.
Во время полярного плавания в команде челюскинцев не раз случалось “прибавление”. 12 августа обнаружили прятавшегося в трюме Алексея Субботина. Юноше, столь романтично отправившемуся в морской рейс, очень повезло: буквально через пару дней в борту “Челюскина” образовалась течь, и трюм, где он прятался, стало заливать водой.
А 31 августа жена геодезиста Васильева родила девочку.
— Поскольку это случилось в Карском море, меня решили назвать Кариной, — улыбается урожденная челюскинка. Благодаря столь необычному началу своей биографии Карина Васильевна является обладательницей уникального паспорта: в графе “место рождения” значится — Карское море.
“Челюскин” в конце концов лишился своего надежного спутника: ледокол “Красин” сломал один винт и вынужден был уйти на ремонт. Однако руководители экспедиции решили все-таки пробиваться вперед. Ледяные поля разрушали взрывчаткой. До чистой воды, по которой пароход легко добрался бы до заветного Берингова пролива, осталось всего несколько миль, но налетел ураган и увлек льдины, среди которых пробивался “Челюскин”, назад, в Чукотское море. В этот критический момент с ледокола “Литке”, находившегося в бухте Провидения, пришла радиограмма с предложением оказать помощь. Шмидт отказался, желая “сохранить чистоту эксперимента”. Такое решение оказалось роковым. 4 месяца “Челюскин” дрейфовал среди огромных ледяных полей. 13 февраля 1934 года на левый борт стал наползать чудовищный ледяной вал, и под его напором корпус корабля не выдержал. В огромную пробоину хлынула вода, и через два часа все было кончено.
К эвакуации готовились заранее и потому с тонущего парохода успели выгрузить часть оборудования, снаряжения, продовольствия, рацию... Всего в ледовом лагере оказалось 104 человека, в том числе 10 женщин и двое маленьких детей. Последних “зимовщиков поневоле” забрали самолетами ровно через два месяца.
Эти люди стали национальными героями. Вся страна следила за ходом спасательной операции. Вырвавшимся из ледового плена челюскинцам устраивали торжественные встречи. В центре Ленинграда, перед Казанским собором, был построен из снега и льда макет лагеря челюскинцев. Особой популярностью пользовался Отто Шмидт. В его честь даже придумали “эксклюзивные” имена, которые особо патриотичные граждане давали своим новорожденным детишкам, — Оюшминальд (Отто Юльевич Шмидт на льдине) и Лашмивара (Лагерь Шмидта в Арктике). Всех участников дрейфа наградили орденами Красной Звезды.
— Так ли уж отрицательны результаты челюскинской эпопеи? — сомневается сын руководителя экспедиции Владимир Шмидт. — Получился серьезный эксперимент, позволивший значительно расширить наши представления о малоизвестной тогда Арктике. Именно благодаря ледовому лагерю Шмидта родилась идея дрейфующих полярных станций: стало ясно, что на льдине можно нормально жить, на ледяной аэродром могут садиться транспортные самолеты...
До сих пор идут разговоры, что на “Челюскине” якобы везли партию заключенных.
— На самом деле это не так, — рассказывает член общества “Мемориал” Сергей Ларьков. — Хотя среди челюскинцев было по крайней мере 6 человек, которые до того подвергались репрессиям. Среди них заместитель Шмидта по политической части Алексей Бобров — фактически второе лицо в экспедиции. (После эвакуации заболевшего Шмидта именно Боброву Москва поручила быть начальником ледового лагеря.) Так вот этого человека, оказывается, в январе 1931 года арестовали по знаменитой 58-й статье. Он провел в тюрьме несколько месяцев, но потом был освобожден и вскоре направлен на “Челюскин”. Однако судьба улыбалась ему недолго. 29 сентября 1937-го Бобров, работавший тогда в Управлении Севморпути, был вновь арестован “за участие в террористической организации”, а 3 января Жданов, Каганович, Молотов и Ворошилов подписали очередной “расстрельный список”, в котором среди сотен других значились фамилии Боброва, а также другого челюскинца — тоже заместителя Шмидта, — Ильи Баевского. Обоих расстреляли на подмосковном полигоне НКВД.
Сергей Ларьков обнаружил и еще одного участника челюскинской эпопеи с “неправильной” биографией. Дмитрий Березин, числившийся плотником в бригаде строителей, плывших на пароходе, оказался... беглым контрреволюционером! Еще осенью 1932-го крестьянина из глухой новгородской деревушки арестовали по обвинению в саботаже и участии в контрреволюционной группировке. В январе особая “тройка” ОГПУ приговорила Дмитрия Ильича к 10 годам лагерей. Но к тому времени Березин уже был на свободе — он ухитрился бежать во время перевозки этапа арестантов на вокзале Детско-Сельской железной дороги. Более того, Березин смог с помощью неких благодетелей выправить себе справку, заменяющую паспорт, и завербовался в стройбригаду на “Челюскин”. Дмитрий Ильич испытал все трудности знаменитой ледовой эпопеи, был вывезен со льдины самолетом, участвовал в торжествах, посвященных челюскинцам, получил орден из рук Калинина... ГПУ потом его вычислило, но решило не трогать “народного героя”, и попросту замяло это дело. Вплоть до войны Березин работал на одном из ленинградских заводов и умер во время блокады.
