Закончились выборные страсти. Да и страстей-то особых не было. Сильнее всех мучился на президентских выборах, пожалуй, глава ЦИК Александр Вешняков, который своим дипломатическим искусством затмил даже Сергея Ястржембского в его бытность пресс-секретарем Б.Н. Теперь Александр Альбертович с чувством выполненного долга может отдохнуть.
И ответить на наши послевыборные вопросы.
— Не планируете взять тайм-аут и отдохнуть?
— Пока нет.
— Помнится, утром 15 марта вы пожаловались журналистам, что не спали в течение полутора суток.
— С тех пор я уже выспался.
— И, наверное, поразмыслили о том, какие поправки следует внести в избирательные законы — с учетом опыта последних выборов?
— Некоторые можно назвать уже сейчас. Считаю, надо пересмотреть практику проведения теледебатов. Определять участников нужно не по жребию. Потому что жребий — это воля случая, и может получиться так, что довольно популярный кандидат окажется в паре с аутсайдером. Как правило, от такого рода дебатов политики с высоким рейтингом отказываются. То же самое касается политических партий. Существует мировая практика, когда в дебатах в первую очередь участвуют те, кто имеет больший политический вес и общественное признание. А уже потом — аутсайдеры.
— Вам не кажется, что следует ужесточить наказание в отношении партий и кандидатов, которые не набрали 2% и обязаны компенсировать государственным СМИ затраты за бесплатный эфир? Тот же Сергей Миронов стал супердолжником...
— Не надо быть такими жестокими!
— Да я просто интересуюсь вашим мнением...
— Отвечаю вам: не надо быть такими жестокими. Что касается партий-должников, достаточно того, что их не допускают к бесплатному эфиру на следующих выборах. И это довольно суровое наказание, потому что влечет политическую смерть. Кроме этого, по судебному иску государственного СМИ могут описать имущество партии с вытекающими последствиями. Зато для партий, которые доказали свою состоятельность, создан механизм стимулирования работы. И в этом году он впервые начал действовать: партии уже получили государственное финансирование (набравшие не менее 3% будут финансироваться из бюджета до следующих выборов. Сумма зависит от числа полученных голосов. — Н.Г.). В том числе те, которые говорили, что эта норма в законе не нужна. И “Яблоко” получило, и СПС.
— И не отказались от денег?
— Нет, мне об этом ничего не известно. “Яблоко”, которое получило более миллиона рублей, сейчас, возможно, эти деньги использует, чтобы вести судебные тяжбы с избирательными комиссиями в регионах России (партия пытается оспорить итоги думских выборов на целом ряде избирательных участков. — Н.Г.) Надо же юристов нанимать.
— В отличие от “Яблока”, коммунисты, которые обвиняли ЦИК в подтасовке итогов выборов, так и не подали иски. Вы даже понадеялись, что Зюганов извинится перед вами. Извинился?
— Я пока не дождался.
— Но все еще ждете?
— Надеюсь, в этом человеке есть человеческие качества.
— Вы согласны с мнением международных наблюдателей, которые отмечали, что госканалы проявляют фаворитизм в отношении Путина?
— Согласен частично.
— Почему частично?
— Потому что здесь не совсем объективно дается оценка. Совершенно не обращается внимание на то, что каждому кандидату — и, кстати, это достижение российского законодательства — дается на государственных СМИ бесплатное эфирное время для ведения своей агитационной кампании. На каждом федеральном канале каждый кандидат получил по часу времени. Плюс — чуть менее часа на региональных телекомпаниях, которые у нас есть во всех 89 регионах. Если это все суммировать, то тогда будет немножко другой баланс. Что же касается новостных передач, то здесь есть одно “но”. Невозможно исключить показ сюжетов с участием кандидата в президенты, если он участвует в них в качестве главы государства. Нельзя, например, оценивать как предвыборную деятельность кандидата в президенты Путина выражение соболезнований испанскому народу. Хотя можно подойти формально: вот он выразил соболезнования, и эти две минуты ему надо зачесть как кандидату.
Я не идеализирую ситуацию с информационным освещением предвыборной деятельности кандидатов — перекос здесь был. Но то, что государственные СМИ сделали определенный шаг вперед по сравнению с парламентскими выборами, — очевидный факт.
— Это с какой стороны взглянуть. А трансляция встречи Путина с доверенными лицами? Ради чего каналы рисковали нарваться на штраф, если и так было ясно, что этот кандидат в раскрутке не нуждается, что он и так победит?
— В этом отношении я с вами согласен. Эти действия плюсов никаких не дали для того, чтобы больше людей стало голосовать за Путина. Может, наоборот, некоторых избирателей оттолкнули. Это в какой-то мере неумная политика информационного освещения деятельности одного из кандидатов...
Кроме этого, конечно, трудно изжить стремление чиновников угодить власти, используя административный ресурс. Но в то же время не надо преувеличивать возможности этого ресурса, его всемогущество. Подобная же проблема существует и в других странах, в тех же США. Когда были выборы губернатора штата Флорида, где избирался брат действующего президента, Буш слетал туда за время избирательной кампании 12 раз. Поддержать родственника, но прежде всего — однопартийца. В США тоже возникли вопросы: не злоупотребляет ли Буш служебным положением? Но он ответил, что летает на свои деньги. А если бы у нас президент полетел поддерживать своего брата или однопартийца, какой поднялся бы шум! У нас другая ментальность, но говорить о том, что использование административного ресурса характерно только для России, нельзя. Это есть во всем мире, только используется в разных формах и с разным эффектом.
— По оценке политологов, на прошедших думских и президентских выборах административный ресурс мог добавить кандидату или партии порядка 15% голосов. Насколько, по-вашему, это объективно?
— Я не политолог.
— Но наверняка имеете свою точку зрения.
— Я не замерял. И замерить точно это невозможно. Но то, что административный ресурс измеряется не одним процентом, отрицать не буду. Однако в некоторых случаях этот прием не приносит пользы. Одновременно с выборами президента в десяти регионах проходили выборы губернаторов. И везде были попытки использовать административные возможности, в том числе и СМИ, находящиеся в подчинении власти. Но результат в некоторых случаях был обратный. В Рязанской области действующий губернатор оказался на третьем месте и во втором туре, соответственно, не участвует. В Архангельской области губернатор оказался на втором месте с 26%, а его соперник набрал 45% с первого захода. То есть если власть не имеет доверия, то никакой административный ресурс и грязные технологии ее не спасут...
— Недавно вы сказали, что на время выборов кандидаты могли при желании получить охрану. Что это за охрана и кто оплачивает ее услуги?
— Речь идет о Федеральной службе охраны, услуги ее оплачивает государство. В случае, если к действующему президенту обращается кандидат в президенты, то глава государства имеет право издать распоряжение о предоставлении охраны. И я абсолютно уверен, что ни одному кандидату он бы не отказал. Другое дело, что во время президентских выборов большой необходимости в этом не возникало. А когда проходили выборы главы Чеченской Республики, несколько кандидатов просили предоставить им охрану. Но не все: у некоторых была своя, другие полагали, что государственная охрана — своего рода слежка за ними. Но это уже другой разговор.
— Не сочтите за некорректность, но есть вероятность, что следующие выборы мы встретим уже с новым главой ЦИК — вас должны будут переизбрать...
— Да, через три года истекают мои полномочия. А 24 марта исполнилось пять лет с тех пор, как я стал председателем ЦИК. Я уже рекордсмен. Пять лет председателем Центризбиркома в России еще никто не работал.
— А вас бы устроила судьба ваших предшественников: Александр Иванченко, как известно, возглавляет Независимый институт выборов, а Николай Рябов был послом в Чехии, а теперь уже в Азербайджане?..
— Не знаю, не думал об этом. Но, по крайней мере, никогда не буду искусственно держаться за свое место и в то же время не буду идти на поводу необоснованных предложений очистить его.
— А что, такие предложения уже поступали?
— Пока не было.
