Филипп Киркоров готов заплатить оскорбленной им журналистке Ирине Ароян “за пиар”, но не собирается платить штраф, присужденный ему судом. Адвокат поп-звезды Александр Коробчанский утверждает, что Филипп Бедросович всего лишь мелко похулиганил, следовательно, тирада о розовой кофточке — административный проступок, а никак не уголовное преступление. Однако пока всероссийский Зайка считается преступником. В этом убеждает полученная “МК” копия решения мирового судьи Октябрьского района Ростова-на-Дону. Ниже мы приводим наиболее примечательные выдержки из этого по-своему исторического документа.
— Киркоров Ф.Б. 20 мая 2004 года... во время проведения пресс-конференции в публичном выступлении в присутствии большого количества представителей средств массовой информации... умышленно, в форме, противоречащей установленным правилам поведения и требованиям общечеловеческой морали, унижал честь и достоинство Ароян И.М.
— Подсудимый считает, что... ни одно нецензурное слово не было произнесено в качестве слов, унижающих честь и достоинство заявительницы, и не были направлены в ее адрес в качестве личностной характеристики.
— Подсудимый Киркоров Ф.Б., являясь деятелем искусства... поведение которого является образцом для многомиллионной публики, в том числе и для молодежи, умышленно и цинично, зная о том, что пресс-конференция будет показана по всем каналам Российского телевидения, демонстративно оскорбил потерпевшую Ароян И.М.
— Суду защитой подсудимого представлено заключение специалиста... согласно которому... слово “сиськи” относится не к неприличным, а к просторечным словам, установить, в каком значении употреблено слово “подворотни”, не представляется возможным. Употребление первого нецензурного слова дает понять адресату, что подсудимому безразлично, что о нем напишет журналистка, и безразлична сама журналистка, а употребление последнего нецензурного слова может быть приписыванием им характеристики или языковой игрой с перебранкой, что может пояснить только говорящий...
Что ж, как говорили древние римляне, dura lex, sed lex. Бога ради, не подумайте, что мы ругаемся. Фраза означает: “закон суров, но это закон”.
