Ночь с четверга на пятницу. Станция метро “Театральная”. 0 часов 00 минут. До закрытия межстанционных переходов — час, до последнего поезда — полтора часа. Все как всегда, если не считать того, что репортеры “МК” побывали там накануне почтенной даты — 70-летия Московского метрополитена. И подглядели за тем, что разукрашивает метровские будни простых подземных рабочих.
...Уборщицы затаскивают в подсобку огромный пластиковый пакет с пустыми бутылками. Это будничная процедура: ежедневно из-под земли выгребают количество стеклотары, сопоставимое с количеством пассажиров. В столичном метро есть и еще много чего, скрытого от посторонних глаз.
Разговаривать с уборщицей метрополитена — что беседовать с директором банка. О точном соблюдении графика работ расскажет охотно — дважды в день, например, по станции обязательно надо протащить огромную поломоечную машину. А вот как речь заходит о “стеклянных” доходах — все, сворачивай интервью — “коммерческая тайна”. Бутылок в пакетах не много, а очень много. Ладно, не будем прикидывать, сколько за них можно выручить. По доходам уборщицы и банкиры все-таки отличаются.
А вот ремонтникам эскалаторных служб скрывать нечего. Ничего материального они не собирают — только чинят, чинят и чинят. К примеру, пассажиры и не догадываются, что защитные щетки, установленные вдоль полотна эскалатора, приходится менять каждый день. Поскольку их скромную функцию — защищать длиннополую одежду от попадания в механизм — москвичи и гости столицы дополнили нововведением. А именно — при поездке по движущейся лестнице чистят о щетки обувь.
Большая часть работы после отключения тока на путях идет в тоннелях. Рельсы проверяют на наличие дефектов, идут другие ремонтные работы. Но у нас еще есть время — на часах 0.30. Мы сидим в будке дежурного станции и ждем, когда разъедутся последние пассажиры.
Советские “подземные дворцы” — это, конечно, театр. В роскошных мраморно-бронзовых декорациях разыгрывался спектакль “счастливой жизни”. А закулисье, как и в любом театре, неприглядное — сырые подсобки с низкими потолками. Да и сам пост дежурного — старые стулья и тяжелые пульты с выключателями освещения. Оживляют “пост номер один” только технические новинки — мониторы, на которые подается изображение с видеокамер, установленных по всей станции. Наблюдать за входящими-выходящими москвичами и гостями столицы на самом деле забавно.
— Летом, рано утром, особенно интересно, — говорит замначальника службы движения Московского метрополитена Дмитрий Головин. — Молодежь из клубов возвращается. Навеселе. Девушки попадаются... Практически голые... А днем что — толпа идет, глазу уткнуться не во что.
Впрочем, как выяснилось, наблюдение за пассажиропотоком имеет и сугубо научное значение. Так, утренний час пик в метро за последнее время плавно передвигается — с 10 часов на 11. То есть спать москвичи стали больше, а работать меньше. Тем более что вечерний час пик остался прежним — от 16 до 20 часов.
— Но народу-то в метро меньше не стало?
— Какое там! — говорит г-н Головин.
— На тесноту пассажиры, наверное, жалуются?
Действительно, жалобы на количество людей в метрополитене — главное, чем недовольны столичные пассажиры. Хотя в принципе они недовольны всем: монетизацией льгот, культурой обслуживания, тем, что в вагонах пьют пиво, и тем, что меньше стало точек по продаже газет. Жалуются, но ездят. Уже страшно подумать — 70 лет.
