Мы старательно разминаем руки. Щелкаем костяшками пальцев, хрустим запястьями и отжимаемся на кулаках от пола.
— Бутылки с горючей смесью взяли? — шепчет из темноты наш учитель — пойстер Денис. — Да, и прикид смените: нужно тряпье — старые джинсы и рваные футболки.
Мы вовсе не собираемся спалить спальный район Москвы или устроить криминальную разборку. Мы просто идем... крутить огонь.
Продвинутая молодежь уже давно подсела на огненные шары. Репортеры “МК” тоже решили стать “клевыми” девчонками и присоединиться к факельщикам.
— Стать знатными “огнекрутителями” с первого раза навряд ли получится, — предупреждает нас пойстер со стажем Денис. — Искусство требует жертв: ожоги, подпаленные ресницы и волосы, безнадежно испорченные джинсы гарантированы.
Увлечение poi (“poi” — переводится с языка племени маори как “шар”) возникло несколько веков назад в новозеландских племенах. “Крутить огненные шары”, привязанные к веревкам, там учились с раннего детства. Возможно, это был ритуал по укрощению строптивой природы или магическое заклинание по снятию порчи. Нынешнее поколение не творит чудес для народа, а просто наслаждается собственным могуществом при обращении с пламенем.
Мы стоим в скверике у “Таганки” поздним вечером. Гремит музыка, от паров керосина слезятся глаза, и трудно дышать. В центре круга перед потягивающей коктейли публикой пляшут огненные языки.
Самоучителя для начинающих пойстеров нет — все тренировки проходят на “живых” моделях.
— Сначала нужно научиться крутить теннисные мячики. Кладем их в носки и энергично раскручиваем ими над головой, — поучает Денис.
Мы с серьезными лицами колотим воздух “беременными” гольфами, которые не слушаются и бьют нас по носу. Со стороны это выглядит нелепо: по крайней мере нам удается собрать вокруг себя хихикающую толпу.
— Девчонки, может, вам в цирк, а? — спрашивает подвыпивший бомж. — А лучше — к психиатру!
Нам не к психиатру, нам к хореографу надо! При кручении шаров очень важна координация и владение собственным телом.
Отработав операцию “старые гольфы”, переходим к следующему этапу: упражнениям с теннисными шарами, которые теперь привязаны к длинным веревкам. Здесь уже требуется сноровка: за каждое неловкое движение рискуешь получить “бонус” — ощутимый удар мячом по голове. Или расколоченные окна, если тренируетесь дома.
— Как-то на работе я разбила казенную хрустальную люстру, — вспоминает файерщица со стажем Соня. — Бывает, что шарами попадают в мониторы компьютеров.
Теннисные мячики на длинных лентах путаются и никак не хотят вертеться в такт музыке.
— Тренироваться надо две недели, — снисходительно поучает нас 24-летний Федор. — Желательно ежедневно. А когда движения отработаете до автоматизма, можно переходить на огонь.
Ну прям как в анекдоте: “Научитесь нырять в пустой бассейн, пустим воду!”
Мы осваиваем элементарные движения — выписываем в воздухе “малые и большие круги”, пытаемся сделать сложные “восьмерки”, “бабочки” и прочие элементы, у которых нет названий на русском. Ничего не получается — плохому пойстеру руки мешают. Остается смотреть и завидовать: рядом с нами файерщик Федор выписывает замысловатые па. Воздух разрывает свист шаров, руки парят в темноте, как птицы.
— Рoi мне показали друзья на горнолыжном курорте, — рассказывает Федор. — Я в него влюбился с первого взгляда — не выпускал из рук две недели. А потом так увлекся, что меня даже стали приглашать с poi на свадьбы и корпоративные вечеринки.
Пойстер Денис подсел на факелы в Англии.
— Там в каждом дворе крутят огонь, — поясняет он. — Я тоже заразился...
Постепенно он “подсадил” на огонь и друзей. Сейчас в московской тусовке файерщиков около 250 человек. Было бы больше, но играть с огнем осторожно не у всех получается.
— Я уже такое видела в клубе, — шепчет нам одна из зрительниц импровизированного шоу. — Так там во время танца отлетел горящий шар прямо на посетительницу. Бедняжку еле-еле успели затушить.
Между тем на “живой” факел Дениса подошли посмотреть милиционеры — полюбовались, но не тронули.
— Железная цепь, на конце которой шарик из огнеупорной ткани опускается в банку с керосином, — поучает толпу собравшихся новичков Соня. — Через пять минут, когда тряпка пропитается топливом, стряхиваете остатки горючего на землю — иначе попадете под “керосиновый дождь”. А потом их поджигаете, и можно крутить.
Она танцует под “трансхаус”. Хотя “баловаться” огнем можно под любую музыку — от этники до классики. Все зависит от настроения.
— Для меня poi — лучшее средство от депрессии, — продолжает Соня. — Как только захандрил — значит, пора брать в руки огонь.
Плавно, словно кошка, она с огнем передвигается по скверу. Толпа восхищенно расступается. Кто-то из уважения, а кто-то из страха: брызги топлива разлетаются на десятки метров.
Мы пытаемся скопировать Сонин танец. Коленки предательски дрожат.
— Если что — мы вас потушим, — успокаивают файерщики, — воды с собой много принесли.
Ощущение от кручения огненных шаров можно сравнить разве что с прыжком с парашютом, когда не знаешь наверняка, раскроется он или нет. От напряжения затекли руки и потемнело в глазах. Кажется, что находишься в горящем доме: повсюду огонь, а “01” набрать не можешь — нечем...
С керосиновыми пятнами на одежде, но целые и невредимые, мы наблюдаем за ненормальным пойстером, который строит из себя огнедышащего дракона — плюется керосином на огненные шары. Народ радостно аплодирует — где еще увидишь пламя во рту?
— Вашего “дракона” госпитализировать пора! — качает головой недовольный прохожий. — Он же керосином себе желудок сожжет, и зубы все выпадут!
После такой тирады нам совсем перехотелось “подсаживаться” на огонь. Носить всю оставшуюся жизнь парик, тратиться на вставную челюсть и маскировать ожоги — удовольствие сомнительное.
— Не расстраивайтесь! — подмигнул нам проезжающий на велосипеде молодой человек. — Мы с друзьями любим прыгать с мостов в Москву-реку. Давайте с нами! Для этого вам понадобится: спасательный круг, резиновая шапочка...
