Есть старая русская поговорка: новая метла метет по-новому. Именно так и случится, считают наши источники, когда кресло Генпрокурора обретет нового хозяина. “Реформа прокуратуры неизбежна, — говорят сведущие люди. — В частности, могут быть перераспределены надзорные функции и функции следствия”.
Ходят слухи, что в связи с этим из-под сукна уже извлекли проект создания Федеральной службы расследований, который все бурно обсуждали пару-тройку лет назад.
Во время судебной реформы 2000—2001 гг. уже предполагалось выделить подчиненное прокуратуре следствие в отдельную инстанцию, но Генпрокурор Устинов сумел нейтрализовать эту идею. В результате решили, что с Федеральной службой расследований имеет смысл подождать несколько лет (тем более на горизонте замаячили “олигархические” дела).
Теперь препятствий для воплощения в жизнь этой идеи нет. Кстати, ее автор — нынешний полпред президента в Южном федеральном округе Дмитрий Козак — сразу же после отставки Устинова покинул свою резиденцию в Ростове-на-Дону и прибыл в столицу. Правда, источники в его окружении отрицают связь между этими событиями. Но даже если должность Генпрокурора не займут явные кандидаты — полпреды Козак и Коновалов, говорят, уже исключены из списка претендентов, — изменения в прокуратуре все равно наверняка будут.
Дело в том, что нынешние свои полномочия российская Генпрокуратура получила еще в сталинские времена. У нее — четыре функции, в то время как в других развитых странах — по одной-две. В области следствия прокуратуре нет равных (для справки: прокуратура возбуждает и расследует дела по 95 статьям УК, милиция — 94, ФСБ — 18, ФСКН — 8). Кроме того, прокуратура сама же надзирает за следствием, что вообще нонсенс. К примеру, в Италии и в Англии тоже существует прокурорское следствие, но следят за ним суды.
Алексей МАКАРКИН, руководитель аналитического департамента Центра политических технологий: “Сейчас прокуратура — непонятно какая власть. Например, в США она входит в систему исполнительной власти, и генпрокурором является министр юстиции по совместительству. Но при этом у них нет контрольно-надзорных функций, они просто представляют государство в судебных процессах, поддерживают обвинение”.
Конечно, у России — свой путь. Однако огромные полномочия прокуратуры делают ее практически неподотчетной обществу. А это — прямой путь к злоупотреблениям.
В последнее время Генпрокуратура возбуждала громкие уголовные дела по коррупции, но только не в отношении собственных сотрудников. А ведь если копнуть поглубже, “оборотней” там, думается, найдется не меньше, чем в милиции.
В “МК”, к примеру, приходит уйма писем от граждан, недовольных прокурорским следствием и отчаявшихся “найти справедливость”: “На недобросовестных прокурорских следователей приходится жаловаться только в вышестоящую прокуратуру, но там все спускают вниз — опять же тому, на кого мы жалуемся… Это замкнутый круг…”
В общем, пора его рвать, этот круг. И более подходящего времени, чем сейчас, придумать сложно.
Авторы законопроекта, который, ходят слухи, уже видел президент, предлагают переподчинить новой силовой структуре — Федеральной службе расследований — следственные органы МВД, прокуратуры, ФСКН и ФСБ. Сама служба должна подчиняться непосредственно президенту. У прокуратуры же останутся ее исконные функции (как это было до революции) — надзор за законностью и поддержание обвинения в суде.
Одновременно необходимо реформировать и другой правоохранительный монстр — МВД. Из его подчинения, соответственно, планируется убрать следствие, а также внутренние войска, создав на их основе Национальную гвардию, которая также будет подчиняться непосредственно президенту страны.
Вероятно, на повестке дня всплывет и еще один вопрос — о возможном слиянии Генпрокуратуры и Минюста.
Впрочем, все это всего лишь один из возможных вариантов развития событий.
Между тем отставленный Владимир Устинов уже освободил кабинет в здании на Большой Дмитровке. Ближайшие месяц-два он намерен отдохнуть от ратных дел.
