— При-ём, при-ём…
— Простите, какой еще приём?
— Я говорю не “приём”, а “при нем”: вопрос, а при нем задача…
— А-а… да-да…
Хлоп-хлоп глазками… Павлов. Добрый. Большой. Наивный, совестливый, вечный. Его глаза — глаза брата. Его улыбка — улыбка друга. Свой. Родной. И как трудно сейчас набирать номер его квартиры на Тверской, 17, и с напряжением слушать гудки в пустоту…
— Да… я слушаю… — жена, актриса Татьяна Говорова, ее прерывистый голос.
— Простите нас, Татьяна Николаевна, это наша работа. Как все случилось вчера?
— Это было в начале восьмого. Я на кухне стою, какую-то еду готовлю… Простите, несу чушь всякую, не могу, сейчас в морг побегу, дела там есть. Вот, стою, готовлю… Потом даже в палатку выскочила на улицу молоко и хлеб купить. А он все это время сидел у себя в комнате перед телевизором. В общем, собрала на стол. Зову его. Ответа не последовало. Ну знаете, как это обычно бывает: на кухне — телевизор, в комнате — телевизор, мало ли — не слышит. Зову еще раз, захожу… Он лежит на полу. Ни ушиба никакого, ни стона перед этим не было. И все стало понятно…
— Сердце?
— Я так думаю, да. Он ведь некоторое время в больнице лежал, ему там эхограмму делали, ну и в левом желудочке сердечном обнаружили тромб. Может, это причина. Какая теперь разница. Он очень больной был и очень сильный. Сильный до жизни. Но, видимо, не все в наших силах…
— Он еще после киевских съемок в больницу попал?
— Да, с этого все началось. Ему предложили хорошую роль в фильме “Курьер”. И команда артистов — и украинцев, и русских — была замечательная. Как мы его с дочерью умоляли: не надо, не езжай, мало ли что. Но он и слушать ничего не хотел.
— Артист до мозга и костей…
— Конечно. И как я в конце концов ему скажу: “Сиди дома — и никаких съемок”? Такого же не скажешь. На чудо понадеялась. Поехала с ним. Прошли 3—4 съемочных дня, потом дали выходной, и уже к вечеру он почувствовал себя плохо. Вызвали реанимацию, отвезли его в киевскую больницу. Инсульт. И там — надо отдать должное — сделали все возможное на тот момент, хотя вроде и государство уже чужое, но… помнят! И еще как! Пролежал там больше месяца ровно до такого состояния, чтоб его можно было безбоязненно отправить в Москву. Организовали перевозку. Уже здесь он лег в ЦКБ Гражданской авиации, потом в больницу в Кубинке — и везде наблюдалось улучшение здоровья. Так и вернулись домой, видя, что он идет на поправку.
— Он сам не выходил на улицу?
— Нет, но по дому почти полностью обслуживал себя сам. Почти — потому что правая рука еще не работала, а так — и ходил, и кушал, — все сам… И вот такое вчера!! Он очень хороший, очень!
…В Малом театре все собираются на репетицию, одну из первых в этим сезоне. На нее мог бы и Виктор Павлович прийти, ведь всего-то 66 лет…
— Последняя его роль у нас — Загорецкий в “Горе от ума”; в 2000-м была премьера… Но в этом сезоне из-за болезни он на сцену не выходил ни разу, — рассказывает сотрудник театра Ольга Будко, пока телевизионщики осаждают гримерку Павлова.
Актеры знают о случившемся еще до общего сбора…
— Виктор заканчивал училище имени Щепкина, как и я, — вспоминает народный артист Эдуард Марцевич, — это прекрасный актер, про таких говорят: “Его коснулась рука Божья”. Вот и в “Ревизоре” он должен был роль получить, но по болезни этого не случилось…
До вечера театр не может точно назвать места и времени гражданской панихиды, предположительно говорят о понедельнике.
СПРАВКА "МК"
Виктор Павлов родился в Москве 6 октября 1940 года. После окончания Щепкинского училища работал в самых разных столичных театрах — Маяковке, им. Ермоловой и т.д. Активно снимался, и на его счету свыше 120 картин, из которых наиболее запомнились людям его роли в “Приключениях Шурика”, “Место встречи изменить нельзя”, “Здравствуй и прощай”, “Двенадцати стульях”, “Майоре Вихре”, “Адъютанте его превосходительства” и других.
