России бум на научные открытия. Первым в этом году отличился математик Перельман с доказательством теоремы Пуанкаре, затем группа ученых из Дубны поразила мир открытием шести химических элементов. Видимо, их успехи и подстегнули ученый люд. За последние несколько месяцев будущие нобелевские лауреаты завалили своими работами государственное патентное бюро и авторитетные научные группы. Все ждут признания.
Однако, как выяснилось, путь к славе для российских ученых тернист. Даже мастодонты и те годами стоят в очереди на официальное признание (я уж не говорю о получении премии), что уж говорить об ученых-пенсионерах, открывателях из народа. “МК” попытался разобраться, что тормозит продвижение российских открытий в жизнь.
Ажиотаж вокруг открытия 118-го элемента таблицы Менделеева постепенно сошел на нет. Но — этого “ребенка” до сих пор не признали официальные лица, то бишь Международный союз чистой и прикладной химии (UPAC). И если вы рассчитываете в скором времени увидеть новичка в таблице — спешим вас разочаровать. Более того, в списке до сих пор нет ни 112-го, ни 114-го дитяти. Как сообщил “МК” российский представитель в UPAC Олег Нефедов, с момента открытия до официального признания может пройти от двух до десяти лет.
Среди самых последних элементов, синтезированных российскими учеными, в таблице Менделеева красуется лишь 105-й, дубний, а замыкает ее 111-й, рентгений, открытый их западными коллегами. И все. Наших последних “детишек” — 112, 113, 114, 115, 116 и 118-го сверхтяжелого элемента — в самой эталонной таблице Менделеева (она размещена на сайте UPAC) и рядом, как говорится, не стояло. Что касается 117-го, его вообще еще не открыли.
Как пояснил Олег Нефедов, существует утвержденная процедура международного признания каждого элемента. Сначала авторы работы заявляют о своем успехе в специальную номенклатурную комиссию по созданию элементов. Эта рабочая группа, состоящая из ядерных химиков и физиков, признает (или не признает) открытие. Для признания необходимо, чтобы кто-нибудь в мире сумел повторить описанный эксперимент. Только тогда авторов оповещают о том, что открытие состоялось, и предлагают наконец дать имя своему детищу. Но и это еще не повод праздновать победу. Окончательно “новорожденного” должен признать Совет Международного союза чистой и прикладной химии.
Что же касается последних элементов, ближе всего к таблице Менделеева изотоп под номером 112. “МК” связался с одним из соавторов его открытия — ученым из лаборатории ядерных реакций Объединенного института ядерных исследований (ОИЯИ) Андреем Попеко.
— 112-й элемент открыла международная группа ученых при участии ОИЯИ еще в 1996 году, — сообщил нам Андрей Георгиевич. 9 лет он “пылился” на полках рабочей группы UPAC, пока в 2005-м наш эксперимент не повторили японцы. Теперь совместное детище дождалось своего звездного часа — мы начинаем процедуру наименования. Как скоро он попадет в периодическую таблицу? Думаю, что не раньше 2009 года.
Что же касается чисто дубнинских элементов — от 113-го до 118-го — они только заявлены в рабочую группу.
Hand made — такое шуточное название химики дали всем искусственно синтезированным сверхтяжелым элементам.
“Но к чему создавать то, чего нет в природе?” — спросите вы. В том-то и дело, что такие элементы некогда существовали на нашей планете. Но было это при царе Горохе, а если точнее — при сотворении мира. Земля является старой планетой, и если время полураспада этих радиоактивных элементов меньше ее возраста, то все они уже “вымерли”.
Зачем же они понадобились нам сейчас? Сверхтяжелые металлы можно использовать для выпуска супернадежных кардиостимуляторов, двигателей для космических аппаратов. Но нельзя сбрасывать со счетов их опасность. В частности, из сверхтяжелого элемента с небольшой критической массой можно изготовить не только ядерную бомбу, но и ядерную пулю. Если выстрелить такой пулей из обычного ружья, то можно полностью разрушить целый городской квартал. Хочется надеяться, что до этого не дойдет и понятие “бомбардировка” будет связано только с химическими ядерными экспериментами.
