Мастеров много, а Маргарита — одна. Фамилия — Эскина. Должность — директор Дома актера. Маргарита Эскина написала книгу, которую представила в своем странноприимном доме, которому в этом году исполняется 70 лет.
На презентацию на Старый Арбат слетелись те, о ком, собственно, и написана книга, — Василий Лановой, Николай Сличенко, Александр Ширвиндт, Юлия Борисова и многие-многие другие, в жизни которых Эскина что-то значит.
“С чего начинается Эскина?” — спрашивали мастера. У каждого — своя версия: с папы (легендарный директор ВТО Александр Эскин), с молодости, с пожара 1990 года (уничтожил ВТО на Тверской), просто доброго слова. А для меня лично — с улыбки, до сих пор не потерявшей детской беззащитности, кабинета, в который дверь не закрывается, с мягкого голоса, уговаривающего не писать “так жестко”. Наконец, с доверчивости, которой многие пользуются. Как ни странно, все это, сошедшееся в одной Эскиной, держит в строю и мастеров, и сам Дом актера, резко выделяющийся своей сумасшедше-бурной деятельностью среди творческих домов, весьма увядших.
Так что за книгу написала г-жа Эскина? Странную, потому что она очень непохожа на актерские книги. Не про себя, любимую, рядом с великими, а только про них. А если и про себя в связи с ними, то слишком откровенную. Какими бывают только личные дневники, когда пишущий доверяет бумаге то, в чем бы никогда не признался другим. Например, что, будучи завлитом Театра на Таганке, не защитила Эфроса от обструкции артистов — до сих пор живет с чувством вины. А в данной истории — и все это знают — Эскина ничего не могла сделать, если бы даже очень и хотела. Книга — о знаменитом папе, о работе самой Маргариты на Центральном телевидении, в цирке, в оркестре Дударовой...
Вот выдержки из книги, написанной просто. С любовью, но честно. Честно, но с любовью.
Александр Ширвиндт: “Мне кажется, Шура как актер полностью не реализовал себя. Он слишком мудр. Где найдется режиссер, который перемудрит Ширвиндта? Был Эфрос”. Об Эфросе читай выше.
Михаил Ульянов: “В первые дни после пожара, не выдержав невероятного напряжения, я в отчаянии пришла в кабинет Михаила Александровича. Я относилась к нему как ни к кому другому. И мне казалось, что и он ко мне очень внимателен… Я решила, что в трудную минуту смогу опереться на этого сильного человека. Начинаю разговор о том, как мне тяжело, и вижу, что Ульянов никак не реагирует. Почему — понять не могу. Я вышла из его кабинета, так не получив поддержки”.
Олег Табаков: “В сложные моменты в его голове включается какой-то компьютер, который просчитывает ситуацию, расстановку сил и подсказывает верные решения. И этот компьютер дает Олегу Павловичу возможность руководить двумя театрами одновременно… Что касается актера Табакова, то хочется, чтобы он сыграл какую-нибудь очень трудную для себя роль и мы бы увидели другого Табакова”.
Эскина — чистая домовая дама, силами которой и держится актерский Домик. Больше всего обезоруживает в книге правда, которую она пишет о себе: жена, мать двоих детей и бабушка трех внуков впервые испытала страстную любовь, когда ей перевалило за 60. И живет с этой любовью. “Конечно, можно сожалеть о том, что нам нельзя быть вместе. Порой нет больше сил — хочется, чтобы он подошел, положил руку на спину и ты могла бы прижаться к нему. Но ты знаешь, что надо терпеть, что нельзя распускаться. И живешь дальше. Хотя это очень непросто. И ты всегда одна…”
— Маргарита Александровна, ваша откровенность делает вас беззащитной? Не боитесь? — спрашиваю ее после презентации.
— Или я пишу честно, или не пишу.
