“Пустите слюну!”, “Вырвите клок волос!”, “Оторвите кусок собственной кожи!”.
Такие странные на первый взгляд команды в скором времени будут отдавать следователи задержанным убийцам и грабителям. Вместо привычных отпечатков пальцев ученые начнут собирать у бандитов образцы их... генов. Но это еще цветочки по сравнению с тем, что ожидает отъявленных сексуальных маньяков. Извращенцев профессора обещают превратить в абсолютных импотентов, чтобы, как говорится, не хотелось и не моглось.
Похоже, научный мир объявил настоящую войну миру криминальному. “МК” решил разобраться в тонкостях предстоящих “боевых операций”.
Жулики-бандиты всех мастей, трепещите! Скоро всех вас разложат на гены и расфасуют по лабораторным пробиркам. На днях сотрудники Института общей генетики РАН заявили, что готовы к созданию банка генов всех лиц с уголовным прошлым. Так что можете не прятать свои пальцы под черными перчатками: скрыться от правосудия уже не удастся.
В криминологических центрах в ближайшем будущем появятся новые подразделения для выявления на местах происшествий генных следов преступников. “Информация о человеке, находившемся на месте преступления, буквально витает в воздухе”, — считает наш собеседник, заведующий отделом генетики популяции Института общей генетики РАН Лев ЖИВОТОВСКИЙ.
— Мы действительно можем “снять” ДНК-портрет каждого человека по микроскопическим чешуйкам кожи, которые остаются в воздухе и оседают на поверхности предметов, — поясняет профессор. — Еще проще это будет сделать по найденному волосу, капле крови, спермы. Если у нас будет банк генов уже засветившихся в свое время преступных элементов, мы сможем сравнить полученные образцы ДНК с теми, что хранятся в пробирках, и в два счета доказать причастность зарегистрированного в банке рецидивиста к новому злодеянию.
Итак, попался раз — считай, навечно попал под колпак правоохранительных органов. Процедура “оформления” новичка будет простой. После традиционной “откатки пальчиков”, которую еще никто не отменял, да наверняка и не отменят, преступнику пустят кровь и попросят выдавить немного слюны в чашечку Петри. Могут также произвести “эпиляцию” — повыдергивать несколько волосков с любой части тела, да еще и с корнями.
По словам Животовского, именно в корне волоса, в клетках крови и слюны записана индивидуальная генная информация о каждом человеке. Она так же неповторима, как и отпечатки пальцев, но гораздо доступнее для будущих криминалистов–генетиков. Ведь ее не скроешь за черными перчатками. Так что стоит рецидивисту вновь наследить где-нибудь, как его вездесущие гены тут же выдадут его с потрохами.
— И все-таки что же такое ДНК-экспертиза? Какой процент генома надо расшифровывать, прежде чем создать “портрет” человека?
— Наш полный геномный портрет, или ДНК, состоит из 3 миллиардов структурных элементов — нуклеотидов.
Такой же богатый набор, кстати, имеется у всех живых существ на земле, даже у мухи. И большей частью наши материальные носители информации идентичны. К примеру, от ДНК млекопитающих наша ДНК отличается лишь на 5—10%, между собой же гомо сапиенсы и вовсе различаются всего на 0,1%. То есть каждый из нас по-своему индивидуален только за счет вольной перетасовки всего лишь 3 миллионов нуклеотидов. И этого, уверяю вас, более чем достаточно. К примеру, для идентификации личности нужно в среднем всего лишь около 1000 этих элементов, сконцентрированных в 10—20 коротких фрагментах ДНК. Специалисты находят эти кирпичики ДНК и уже по ним составляют индивидуальные геномные портреты людей.
— Можно ли по этим “портретам” выявить какое-нибудь специфическое отличие преступников от добропорядочных граждан? Взять, к примеру, битцевского маньяка Пичушкина. Нет ли в его геноме особого, “злого” гена?
— Мы не изучали гены Пичушкина. Хотя могу вам с 50-процентной уверенностью сказать, что его ДНК не отличается от ДНК большинства людей. В Великобритании ученые вроде бы нащупали ген преступности, но вскоре сами же опровергли свое сообщение. Чисто теоретически набор генов, способствующих развитию преступных наклонностей в определенных социальных условиях, у человека может присутствовать. Но ученые еще не дошли до его разгадки. Единственным доказанным признаком повышенной агрессивности у человека считается только добавочная Y-хромосома. Это патология, которая встречается очень редко. Да к тому же и она не всегда приводит человека в уголовный мир.
— Насколько я слышала, на Западе уже применяются методы геномной идентификации преступников. Взять хотя бы дело звезды американского спорта — футболиста Симпсона, который обвинялся в убийстве своей жены и ее любовника. Обвинение предъявляло суду геномные улики, но в итоге спортсмена все равно оправдали...
— В деле Симпсонов имела место обычная неаккуратность лаборантки. Девушка, которая проводила сравнение образцов крови жертвы и пятен, обнаруженных на носках футболиста, в какой-то момент оступилась и случайно перелила кровь из одной пробирки в другую. К счастью, роковой судебной ошибки удалось избежать — Симпсона признали невиновным.
ДНК-идентификация может быть также легко сфабрикована. Допустим, надо оболгать человека, подставить его. Для этого “доброжелателю” достаточно всего лишь незаметно вырвать из его головы волосок, а затем подбросить этот “вещдок” на место преступления. Мало того, современные технологии уже позволяют один в один синтезировать фрагменты ДНК любого человека.
— Какие еще могут быть недочеты при проведении ДНК-экспертизы?
— Очень редко, но все же случается так, что те 14—15 участков ДНК, которые обычно исследуют ученые при идентификации, абсолютно совпадают у двух родственников, к примеру родных братьев. Бывает, такое же сходство находят между совершенно чужими друг другу людьми, но, к примеру, проживающими в одной и той же местности. Тогда, чтобы доказать принадлежность генома определенному человеку, генетикам заказывают дополнительную экспертизу 16—17—18-го участков ДНК. Работа эта очень сложная и кропотливая, отнимает массу времени, сил, а также требует широкой научной базы. Я говорю сейчас о генетических данных той или иной популяции. Ведь в пределах одного географического пункта может проживать масса светловолосых, белокожих, голубоглазых мужчин со сходным набором генов. Если ученые будут знать, по каким характерным участкам генома они различаются между собой, им будет легче потом восстановить истину во время проведения криминологической экспертизы. В Штатах, Европе, Китае генотипирование населения различных районов почти завершено. У нас только-только начинается. К примеру, сейчас собраны данные только по нескольким крупным городам: Москве, Санкт-Петербургу, Новосибирску.
— Как ученые осуществляют это генотипирование?
— В каждом населенном пункте проводится выборка образцов крови. Ею обычно делятся станции переливания крови, но иногда для забора биоматериалов привлекаются и студенты различных вузов. Затем ученые производят расшифровку каждого образца, сравнивают их между собой и заносят данные в специальную таблицу с учетом этнической и региональной принадлежности. Российские генетики могут сейчас со 100-процентной уверенностью определить лишь полное несовпадение образца ДНК с ДНК того или иного конкретного человека. Но что касается доказательства совпадения, в России это возможно только в тех городах и районах, по которым мы составили таблицы генотипа.
— Так чем же тогда в прежние годы руководствовались правоохранительные органы при определении, к примеру, отцовства по ДНК-анализу?
— В первую очередь сравнивали те 14—20 отрезков геномов потенциального отца и его ребенка, а при необходимости определения генотипа обращались к данным по... европейскому населению.
— То есть, образно говоря, дядю Ваню из Урюпинска мы сравнивали с каким-нибудь героем Шмульке?
— Получается, так. Но это неправильно, в таких случаях результат заведомо может получиться ошибочным, потому что наших людей можно сравнивать только с их земляками. Только тогда у нас будет все строго — как с немцем Борисом Беккером. Несмотря на усилия дорогостоящих адвокатов, суд с большим процентом вероятности доказал биологическое отцовство.
Все верно, хотя трудно поверить, что в России когда-нибудь истина будет стоить дороже денег. Несложно также представить себе, что начнется в нашей стране после того, как узаконят геномную регистрацию преступников. Ну где, скажите, гарантия того, что их биологический материал не будут подсыпать, подбрасывать и подмешивать в чужие дела и вновь сажать за решетку невиновных. “Защитить информацию о ДНК лиц с уголовным прошлым от незаконного использования сможет только строжайший закон, уравнивающий геном с судебными образцами и вещдоками”, — подытожил Лев Животовский.
КСТАТИ
В каждом отпечатке пальцев содержатся микрограммы биологических жидкостей, а также считанные молекулы тех предметов, которые человек держал в руке. К такому выводу пришел химик из Великобритании, профессор Лондонского королевского колледжа Сергей Казарян. Он предлагает применить для распознавания химических микроследов две хитрости. Сначала зафиксировать их с помощью желатиновой ленты, а затем подвергнуть ее спектроскопическому анализу. При таком анализе образец освещают инфракрасными лучами разной длины волны и смотрят, как и когда возбуждаются различные молекулы. Так в результате и устанавливается химический микросостав.
О ЧЕМ ГОВОРЯТ ПАЛЬЦЫ
• Если концентрация мочевины в отпечатках высока, значит, их оставил мужчина. Если мала — то женщина.
• По присутствию специфических аминокислот можно узнать, вегетарианец этот человек или нет.
• Анализируя изменения, которые произошли с тем или иным веществом в отпечатке, можно вычислить, сколько времени прошло с тех пор, как его оставили.
