Мы все читали сказку про девочку, попавшую в страну, где все герои жили по своим собственным странным законам. Получалось у них забавно и по-доброму.
Порядки нашего государства подчас напоминают эту перевернутую и нелогичную Страну чудес. Вот только наш перевертыш, он как русский бунт — страшный, бессмысленный и беспощадный. Жестокий ко взрослым и к детям, но непременно прикрытый красивыми словами о чьем-то благе и чьей-то заботе.
Жила-была девочка
На обыкновенной московской улице жила обыкновенная московская семья. Родители Елена Петровна и Анатолий Валентинович и дети — Оля и Саша.
Пожалуй, не совсем обыкновенным в этой семье было лишь общее увлечение — искусство. Родители-театралы пристрастили Олю и Сашу к театру, водили по художественным выставкам, вместе собирали программки и буклеты. “Оля обожала балет, — вспоминает ее мама Елена Петровна, — с малолетства знала солистов Большого поименно и помнила названия всех постановок”.
Ну, а на школьные каникулы — путешествия всей семьей, и обязательно в места, славящиеся сокровищами мировой культуры: Санкт-Петербург и Сергиев Посад, Париж и Амстердам, Брюссель и Стокгольм, Гаага и Хельсинки… Родители гордились кругозором своих детей и общностью интересов в семье.
Трудно представить себе семейство благополучнее…
— Последнее время я работала на дому, — говорит Елена Петровна, — и поэтому тщательно следила за учебой детей. Если возникали какие-то проблемы, я шла в школу, выясняла причины... Порой я чувствовала, что раздражаю преподавателей как чересчур дотошная мамаша. Но иначе я не могла!
А сказочка-то — страшная!
Но однажды семейная идиллия — неожиданно, как это бывает в сказках, — закончилась. Впрочем, по причине вовсе не сказочной, а вполне земной: Оле исполнилось 14 лет, и у нее начались проблемы переходного возраста. Со сложностями этого периода сталкиваются все, у кого есть дети. Сначала девочка стала жаловаться, что в гимназии, где она учится, скучно. Учителя несправедливые, ученики глупые и злые. И все к ней плохо относятся. Родители старались убедить дочь не думать об этом, а уделять больше внимания учебе. Но Оля нашла другой выход.
— Дочь всегда была разумна, — рассказывает Олин папа. — Она не из тех детей, кто рвется в коллектив в поисках развлечений. Иногда она выходила погулять с подружками, но всегда возвращалась в установленное время.
Но с некоторых пор все перевернулось с ног на голову. Оля начала гулять допоздна, а на упреки родителей — грубить и огрызаться. От нее стало ощутимо попахивать спиртным и сигаретами, и мама с папой, естественно, забили тревогу.
Очень скоро им удалось лицезреть компанию, к которой прибился их ребенок. Туда входили не только подростки “с района”, но и куда более великовозрастные недоросли, и даже некоторые их родители, тяготевшие к выпивке и к сомнительному образу жизни.
— Я просил их оставить дочь в покое, — вспоминает Анатолий Валентинович, — говорил: ей же всего 14 лет, если она придет, просто гоните ее в шею!
Однако очень скоро понял: такие, как Оля, — малолетки из приличных семей — нужны этой публике, чтобы добывать деньги на бутылку. А девчонкам нравится чувствовать себя взрослыми рядом с людьми, которые в отличие от родителей позволяют все — пить, курить и говорить на любые темы.
Потихоньку из дома стали пропадать деньги. Потом одна из новых Олиных подружек, Аэлита, в 14 лет родила ребенка от 17-летнего собутыльника, который, ясное дело, тут же исчез… Правда, мать юной мамаши, новоиспеченная бабушка, со своим 25-летним сожителем, а также брат и сестра отнеслись к событию с пониманием. Веселая семейка Аэлиты продолжала с чувством тусоваться, только коляска с младенцем добавилась.
Олины близкие пребывали в шоке и недоумении: что делать? Несколько раз девочка не явилась ночевать. Отчаявшиеся папа с мамой, обегав в ночи весь район, вынуждены были обратиться в милицию. Олю обнаружили в квартире у “веселой семейки”, которая дружно и пьяно принялась защищать девочку от родителей.
Вскоре выяснилось: отправляясь по утрам в гимназию, Оля до нее не доходит. На бывшую хорошую ученицу посыпались жалобы — прогуливает, хамит, не учится…
Надо было срочно приводить дочь в чувство. Тем более что в режиме сказки, развивающейся по принципу “чем дальше, тем страшнее”, Олина семья пожила почти год. Какие уж там театры…
Любите родителей, мать вашу…
Елена Петровна и Анатолий Валентинович прибегли к методу, понятному любому родителю: стали жестко контролировать дочь. Практически посадили под домашний арест, не пускали на улицу, встречали-провожали в школу…
Разумеется, Оля скандалила, пыталась убежать, угрожала, что найдет на “произвол” родителей управу. Но папа и мама надеялись: вот-вот коварные гормоны схлынут, буря минует, и их дочь превратится в прежнюю вдумчивую девочку с пытливым взглядом огромных глаз.
Но дальнейшие события развернулись таким диким образом, что в пресловутой Стране чудес все содрогнулись бы. Потому что такое возможно только в стране страшных чудес…
Вот что с нашей Олюсей и в нашей стране случилось.
Вечером 16 января ей все же удалось сбежать из-под присмотра родителей. Мама с папой приготовились к очередному рейду отчаяния по родному району.
Но в 3 часа ночи Оля сама пришла домой, совершенно пьяная.
— Сразу от входной двери начала кричать: “Ну, ударьте меня!!!” — вспоминает Елена Петровна. — Мы сказали ей, чтобы она ложилась спать и не будила соседей. Но дочь села за письменный стол и просидела там до 5 утра, о чем-то напряженно размышляя… Потом ее все же сморило, а в 9 утра у нее под подушкой зазвонил мобильник.
— Сейчас опека придет! — злорадно заявила 14-летняя девочка, с ненавистью глядя в лицо матери. — Я тебе еще покажу! В коммуналку поедешь! Я собственница доли в этой квартире, забыла?
Впервые Елена Петровна почувствовала страх не за ребенка, а перед ним. Разумеется, не перспектива потери квартиры ее напугала. Напугал осознанный и откровенный цинизм.
А вскоре в дверь действительно позвонили. На пороге стояло сразу шесть человек — представители органов опеки и отдела по делам несовершеннолетних. Эти люди заявили, что приехали… забрать Олю! На основании того, что девочка написала заявление в органы опеки с просьбой оградить ее от жестокого обращения родителей…
Как выяснилось позже, данная бумага была написана девочкой в кабинете директора гимназии №1544 Коробовой Натальи Федоровны и благодаря ей же получила официальный ход, попав в Отдел опеки и попечительства муниципалитета внутригородского муниципального образования Митино. Вслед за постановлением об отобрании несовершеннолетней появился иск опеки о лишении недобросовестных родителей родительских прав…
В этот момент Елена Петровна и Анатолий Валентинович еще не поняли, что их семейная проблема уже превратилась в дело государственной важности, в котором имеется масса заинтересованных лиц и инстанций. Недобросовестными они себя не чувствовали, ребенка своего, при всех его выходках, и пальцем ни разу не тронули, а что из дома не выпускали — так кто ж в такой ситуации отпустит?
А еще Олины мама и папа полагали, что, прежде чем отбирать дочь и судить родителей, следует сначала доказать их вину. Сейчас разберутся и вернут ребенка домой — полагали они. Как выяснилось, полагали наивно.
А судьи кто?
Олю и не думали возвращать. Девочку поместили в 7-ю городскую больницу для освидетельствования на предмет побоев (о них также говорилось в ее заявлении). Следов побоев обнаружено не было. Главный врач больницы О.Е.Куликова дала следующее заключение: “Девочка не производит впечатления ребенка, подвергающегося жестокому обращению и насилию со стороны родителей. Это не подтвердилось в ходе экспериментального расследования”.
Зато Оля рассказала подростковому психологу, что та самая веселая семейка подруги Аэлиты возьмет ее жить к себе, а деньги у нее появятся от продажи родительской квартиры (кто-то просветил девочку по поводу продажи долей жилья).
В настоящее время Оля находится в приюте, куда ее поместили органы опеки. В школе при приюте Оля не аттестована за 3-ю четверть, прогуливает уроки...
У нее есть мобильник, деньги на счет кладут родители. Дочь исправно огрызается на их звонки, но это единственный шанс для мамы с папой удостовериться, что она хотя бы жива. Ведь Оля уже трижды сбегала из приюта. Ее каждый раз находили пьяной.
— Мне в приюте очень хорошо, — сказала мне девочка по телефону. Ее голос был лишен всякого выражения, но она ни разу не запнулась. — У приюта есть спонсоры, хорошее государственное обеспечение, прекрасные воспитатели. А родители меня избивали с раннего детства. Меня ни разу в жизни не отпустили гулять. Я нужна была им, только чтобы издеваться. Но теперь меня спасли.
— А я слышала, что ты объездила с папой, мамой и братом полмира? — спрашиваю я.
— Пусть сначала попробуют это доказать! — неожиданно выдает юная собеседница. Каюсь, я не нашлась, что ответить на это “пусть докажут!”, прозвучавшее из уст 14-летнего ребенка.
Под конец разговора Оля похвалилась, что в приюте ей разрешают встречаться с ее друзьями.
Что ж, родителей Оли в приют пускают только в определенные часы и не дальше входных дверей. Зато они уже неоднократно наблюдали на закрытой территории приюта “веселую семейку”. Эти люди почему-то имеют в приют свободный доступ и снабжают девочку сигаретами и спиртным.
— А когда эти “друзья” приходят с пустыми руками, — рассказывает Елена Петровна, — Оля звонит мне и грозит: мол, если сейчас же не привезешь деньги и сигареты, выступлю против тебя в суде и поделю с тобой квартиру.
Между тем заявление о лишении Елены Петровны и Анатолия Валентиновича родительских прав уже в суде. Мама и папа по-прежнему верят, что суд разберется и прекратит этот сюрреалистический спектакль. Им непонятно, как можно было запустить серьезную государственную машину только лишь по заявлению раздосадованного запретами ребенка? Ведь детей изымают из неблагополучных семей, где они подвергаются насилию и не получают самого необходимого. Но при чем тут Елена Петровна и Анатолий Валентинович с их коллекциями театральных программок, музейных открыток с репродукциями?
Неужели потому, что у интеллигентных людей в принципе легче что-либо отнять, чем у темных личностей? Даже детей…
* * *
Вот что рассказал представитель родителей девочки юрист Леонид Лотокин:
“Разбирая это дело, я обратил внимание на некоторые обстоятельства. К началу января Олины загулы с семьей Ермиловых вошли в критическую стадию. 15 января 2008 года утром мама Оли позвонила директору гимназии №1544 Коробовой Наталье Федоровне и сообщила, что Оля уже трое суток, начиная с 12 января, находится в квартире Аэлиты и вытащить ее оттуда невозможно.
Коробова ответила, что Олины родители оговаривают собственную дочь. А 15 января утром Оля в гимназии написала заявление на имя Коробовой с просьбой оградить ее от жестокого обращения отца и матери”.
Сама Наталья Федоровна Коробова сказала мне по телефону:
— Так уж у нас повелось: чуть что — валят на школу. В том, что в этой семье происходит, родители сами виноваты. Что тут непонятного, раз ребенок говорит, что ему в приюте лучше? Подумаешь, переходный возраст! Надо не запирать, а попытаться встать с ребенком на один уровень, понять его нужды. У меня 30 лет педагогического стажа и своих двое детей. Я знаю что говорю... А школа у нас замечательная, одна из лучших. И если бы не эта история, то можно было бы с уверенностью сказать — у нас прекрасные ученики и замечательные родители…
В отделе опеки и попечительства муниципалитета Митино ситуацию прокомментировали так:
— Все проблемы ребенка — это в первую очередь вина родителей. Если у них есть контакт с ребенком, им всегда удается поговорить с ним по душам, объяснить, почему надо поступать так, а не этак. Во всех семьях у детей бывает переходный возраст, но отнюдь не все подростки пишут заявления на своих родителей. Оля искала эмоционального тепла и понимания в уличной компании, потому что не получала этого дома. Девочку били, кричали на нее, унижали ее достоинство. Наше мнение: эти родители не желают понять, что ребенок — личность.
Недавно Оля заявила матери, что родители некоторых бывших ее одноклассников по гимназии тоже будут свидетельствовать в суде, что родители обращались с Олей жестоко, не кормили ее. На вопрос мамы, как такое может быть, Оля ответила: “Очень просто! Они поддержат директора, ведь это она продвигала мое заявление. А все родители спят и видят, чтобы их деток не отчислили из гимназии”.
В прошедшие выходные Анатолию Валентиновичу позволили забрать Олю из приюта на несколько часов. Он водил ее и брата Сашу в Ботанический сад. Его поразило, насколько безразличной стала дочь.
— Она как будто зомби! — удивляется отец. — Смотрит ледяным взглядом, глаза пустые, не выражают ничего. Даже голос без интонаций…
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ