Если вы думаете, что рыбное изобилие в наших магазинах установилось всерьез и надолго, то ошибаетесь. На самом деле рыбный промысел в стране находится в кризисе, таком же глубоком, как Марианская впадина. Не дай бог, конечно, но через пару лет даже минтай может оказаться деликатесом, а воспоминания о советских “рыбных” четвергах в столовых будут восприниматься как светлая сказка.
Так считает не кто-нибудь, а самый главный рыбак страны, председатель Государственного комитета РФ по рыболовству, бывший губернатор Приморья Евгений Наздратенко.
Так что же делать, чтобы рыба оставалась на столе россиян, а не канула в область воспоминаний и преданий? Мы начали встречу с Евгением Ивановичем с экскурсии в недавно созданный при комитете уникальный Центр системы мониторинга рыболовства и связи.
— Это то, что является предметом нашей гордости, — говорит Евгений Иванович, показывая мне кабинет с нагромождением компьютеров и большим экраном на стене. — Вы видите лучшую в мире отраслевую систему мониторинга. С ее помощью можно осуществлять контроль и наблюдение за всеми судами, которые занимаются рыболовством.
На экране — карта земного шара. Весь Мировой океан (особенно прибрежные зоны) испещрен разноцветными палочками — так условно обозначаются суда. Стоит навести на одну из “палочек” специальную указку, как компьютер выдает точные координаты судна на данный момент времени, все его технические характеристики, данные о владельце, капитане и т.д. В общем, корабль попался “на крючок” наблюдателей. Ведь очень часто в суточных донесениях капитаны указывают неверные координаты, чтобы не выдавать конкурентам “рыбные места” или по другим, более прозаичным причинам: когда рыбачат в запрещенных местах. Для наглядности на карте пунктиром нанесены координаты, которые сообщает капитан, а прямой линией — реальные. Иногда они отстают друг от друга на весьма значительное расстояние.
На начало года судов в Мировом океане не так уж много — около тысячи, а вот перед праздниками было “столпотворение”: почти все четыре тысячи “наблюдаемых” кораблей ринулись на заработки.
— Вот, смотрите, — говорит Наздратенко. — Скопление судов около порта Вакканай на острове Хоккайдо. Лет пятнадцать назад это была забытая богом деревня, сейчас — процветающий японский город. Разбогатели не на чем-нибудь — на наших крабах. В январе прошлого года промысел крабов был полностью запрещен, а мы каждый день видели возле Вакканая около 40 браконьерских судов, разгружающих там свой улов. Сейчас российских крабов по 15 долларов за килограмм скупает Китай, они давно пользуются спросом в Японии и Корее.
Браконьеры предпочитают сбывать улов мелкими партиями, везут по 3—5, максимум 10 тонн крабов, делают по 10—12 ходок в месяц и зарабатывают при этом огромные деньги. И как после этого заставить их везти улов на родной берег?..
На карте — удивительная картина. Возле российских портов нет ни одного (!) судна. А все корейские и японские порты забиты российскими кораблями.
— Евгений Иванович, неужели наши рыбаки могут продавать улов там, где захотят?
— А ведь у нас есть Закон “О либерализации торговли”. Согласно ему, торговец может продавать товар там, где хочет. Поэтому наша рыба уходит в страны Восточного региона. Например, минтай: вся икра скупается в южнокорейском порту Пусан. Это ужасно обидно! Ведь раньше советские моряки вели промысел в морях других стран. Еще совсем недавно мы рыбачили возле берегов Америки, Африки, бороздили весь мир, свозили почти четыре миллиона тонн рыбы из зон Мирового океана! А что сейчас? За десять лет мы потеряли почти все международные договоры. Еще года полтора-два — и у нас ничего бы не осталось.
Но сейчас мы стараемся исправить ситуацию, восстанавливаем договоры. Так, после 12-летнего перерыва возобновлено российско-исландское сотрудничество, активизировались связи с Норвегией, достигнуты договоренности о возобновлении действия межправительственных соглашений с Мавританией, Марокко, Анголой, Гвинеей-Бисау, Сьерра-Леоне, Мозамбиком и Мадагаскаром. А недавно мы заключили новое соглашение с Украиной. Ведь десять лет назад Россия поделила рыбные запасы с Украиной в соотношении 30 к 70, а мы добились, чтобы пропорция была пересмотрена — 50 на 50. Это дополнительные 24 тысячи тонн кильки, хамсы... А вот на Балтике ситуация значительно хуже: доля России составляет только 5% от общего рыбного улова. Там наш флот стоит пустой, моряки убегают рыбачить в соседние страны...
— Ваша система мониторинга — просто фантастическая. Долго вы работали над ее созданием?
— Идея такой системы витала в воздухе давно. И создать ее было совсем несложно — на это у нас ушло всего семь месяцев, и при этом мы не потратили ни копейки бюджетных денег. Гораздо сложнее теперь добиться признания ее легитимной.
— Неужели никто не заинтересован в том, чтобы рыбная ловля в нашей стране была законной?
— Дело в том, что пока мониторинг не оформлен в виде постановления правительства, он не имеет никакой юридической силы. Меж тем мы получили согласования уже двенадцати министерств и ведомств, среди которых — ФПС, Таможенный комитет, МВД. Пограничники, таможенники, “силовики” уже вовсю пользуются нашими данными. Недавно мы провели совместную с ними коллегию. И уже зарезервировали для представителей всех этих служб рабочие места в нашем центре. Пожалуйста — работайте, следите за порядком. Сейчас японцы, норвежцы хотят такую систему создать. А у нас она уже есть, у первых. Но работает всего на 20% мощности. Дело тормозит Минприроды: там уже несколько раз находили разные предлоги, чтобы не подписать проект постановления. То якобы оно написано на основании устаревших документов, то еще чего не так... — в общем, каждый раз придумывают что-то новое. У центров в Мурманске и Петропавловске-Камчатском есть лицензии российского правительства, а у Москвы до сих пор нет.
Справка “МК”. На головной московский центр работают два региональных (в Мурманске и Петропавловске-Камчатском) и 9 мелких (на периферии). Для получения свежих и оперативных данных в работе задействовано около 60 искусственных спутников Земли (наших и американских). А оснащено специальными радиомаячками (то есть подконтрольно) около четырех тысяч российских и порядка 850 иностранных судов с правом лова в наших водах.
— Может быть, такая система мониторинга кого-то пугает?
— Против нее многие взбунтовались. Представьте себе, систему даже начали взламывать! Когда она только появилась, мы даже боялись, что центр взорвут... Хотя и создавали мониторинг на основании постановления Правительства России.
— Будем надеяться, что в скором времени появится еще одно постановление. Скажите, а почему у нас в стране нет Министерства рыбной промышленности? Почему ваше ведомство называется комитетом?
— В точку попали. Россия — единственная страна в мире, не имеющая своего министерства по рыболовству. При СССР наша отрасль была самой крупной после сельскохозяйственной, и, разумеется, было министерство. За последние восемь лет как нас только не называли — и Комитетом рыбного хозяйства, и Комитетом по рыболовству, и Департаментом, переименовывали шесть раз, включали в состав различных министерств... Теперь мы — Государственный комитет по рыболовству.
— Вы ведь недавно переехали в Москву из Приморья. Как вам здесь работается?
— Здесь отличная команда. Почти со всеми своими сотрудниками я познакомился уже в Москве. Ведь чтобы нормально работать, совсем необязательно перетаскивать с собой людей.
