Сколько черновиков, набросков, зарисовок обнаруживается в старых бумагах, на отдельных листках и в записной книжке — которым никогда не стать рассказами, повестями, романами… Вот некоторые из них
Порыв
Повесть могла бы заканчиваться словами: “И все облегченно засмеялись”. Речь в ней о человеке, который резко порвал с прежней жизнью, прежними знакомствами, прежним кругом отношений, чем сильно всех, знавших его, озадачил, взбесил, насторожил — каждого по-своему, в зависимости от склада характера и темперамента.
Впрочем, это мог быть и курьез. Например, человек сбрил усы, в то время как все привыкли именно к его усатому облику. Одни его понимали и сочувствовали попытке начать другую жизнь, некоторые жалели, третьи стали опасаться как врага. При этом каждый по-своему объяснял ему его неправоту, и он слушал, но поступал по-своему. И, в конце концов, понял, что его бунт — не более чем поза обиженного мальчика. Ибо сам по себе он (как и его усы) ничего не стоит и важности не представляет. А ценили его — только пока он занимал отведенное ему место. И он, соблюдая приличия, неторопливо, с достоинством на это место вернулся. Благо его пустили. Приняли назад. “И все облегченно вздохнули. А то и засмеялись”.
Замах
История о главном редакторе газеты, который ушел с работы, чтобы было время написать роман. Три года он занимается только тем, что пишет в свою родную газету заметки от трех до пяти строк, зарабатывая таким способом на существование.
Маленький человек — связующее звено
Все его везение было, что в школе он учился в одном классе и сидел за одной партой с человеком, который расцвел потом в заместителя министра. А в институте — оказался в одной группе с будущим (и очень скоро им ставшим) блестящим математиком. И у того, и у другого он всегда бывал на днях рождения, они же ограничивались тем, что присылали ему поздравительные телеграммы: в силу занятости никак вырваться на его торжества не могли.
Математику надо было построить дачу. А заместителю министра — получить материал для диссертации, которую стряпала невестка. Наш герой выступал в роли — связующего звена. Если бы те двое могли встречаться и общаться напрямую, он стал бы не нужен.
Но — жизнь полна условностей и светских приличий. Поэтому он не то чтобы прозябал, но существовал сносно. Челноком перемещаясь от одного благодетеля к другому.
Знаток города
Человек, которому приспичило облегчиться. Рвется, не может пристроиться нигде: ни в подворотне, ни в парке.
Прохожие ему мешают.
Почти добегает до общественного туалета, и тут его останавливает женщина:
— Вы хорошо знаете Москву?
— Ага.
Все. Конец.
Коллективизм
Когда из уставшей от стояния на месте толпы-очереди, ожидающей троллейбус, с тротуара на мостовую шагает человек и ленивым взмахом руки останавливает такси, люди чувствуют себя уязвленными. И слегка раздосадованными: ну почему, почему им сейчас трястись в битком набитом транспорте, а этот тип — ну чем он лучше? — покатит в комфортабельном авто?
А тот, который садится в машину, тот, напротив, ощущает свое превосходство, хотя к нему и примешивается легкая виноватость. Ведь все вместе ждали, были спаяны общей целью, общим интересом, словно одна семья, и вдруг отрекся, предал, показал, что считает себя не таким, как остальные.
Новая квартира
Что испытываешь, когда соседи переезжают на новую квартиру? Ощущение, будто остаешься в больнице, а твой сосед по палате, уже здоровый и повеселевший, готовится к выписке и собирает вещи…
Младший брат
Он экономил, отказывал себе во всем и приобрел в подарок младшему брату видео — не самую дешевую, но и не самую дорогую модель. Исполнил его мечту. Посмотреть на диковинку собрались родственники. Ахали, вздыхали, изумлялись. Он лишь слегка улыбался. И покачивал ногой в красивом остроносом ботинке. И, обращаясь к брату, говорил:
— Вот, брат, надо работать, и все к тебе придет.
Этот младший брат повзрослел, женился на американке, очень богатой и годящейся ему в матери. Подарил старшему брату лихую машину. Сразу взял все финансовые барьеры и высоты без труда.
Крах старшего, который корпел и тяжело работал всю жизнь.
