— Рудинштейн вернулся, — сказала режиссер фильма “Натурщица” Татьяна Воронецкая, представляя актеров своей ленты на сцене Зимнего театра. И правда: Марк Григорьевич стоял на сцене, которую он торжественно покинул три года назад, передав бразды правления Александру Роднянскому и Игорю Толстунову. Он вернулся как актер. Но аплодировали ему как человеку-легенде, который придумал 18 лет назад первый “Кинотавр” и провел его в Подольске, а потом перевез в Сочи. И мы сели с ним после премьеры и вспомнили старые времена и поговорили о новых.
“Натурщица” — экранизация рассказа Юрия Нагибина “Трое и одна, и еще один”. Это вторая экранизация в конкурсе: до этого мы смотрели “Яр” Марины Разбежкиной — по одноименной повести Сергея Есенина. Главные роли в “Натурщице” сыграли Даниил Спиваковский и Виктория Толстоганова. В ролях второго плана — Николай Фоменко, Даниил Страхов и Марк Рудинштейн. Марк Григорьевич исполнил роль старого еврея с чудинкой, круглый год одетого в лисью шубу и прячущегося от клиентов в ящик.
— Марк Григорьевич, как вы попали в “Натурщицу”?
— Я просто дружу с Воронецкой: она прислала сценарий, я прочитал и согласился. Мне все время предлагают играть своим лицом, а тут — первый раз в гриме, интересный характер — мне показалось интересным.
— Да, очень трогательную рыжую бородку вам приклеили… А тот ящик, куда прятался ваш герой, тяжело было в нем находиться?
— Нет, но было очень много дублей. Снимали на “Мосфильме”, было очень холодно, и мне довольно долго приходилось в нем оставаться. Снимали там, на натурной площадке.
— Марк Григорьевич, как вам на новом “Кинотавре”?
— Я считаю, что нормально. Конструкция, созданная нами, осталась та же, другое дело, слава Богу, так случилось, они взяли фестиваль в тот момент, когда пошло производство кино — когда стало сниматься много картин, можно выбирать, выстраивать политику. Мы этого были лишены, приходилось брать все подряд.
— При этом очень мало гостей. Вы посмотрите, раньше за каждым столиком сидели актеры, режиссеры… Сейчас — никого. Всего 100 гостей “Кинотавр” привез за свой счет… И не чувствуется правильной фестивальной атмосферы.
— Да, мы возили по восемьсот человек: артисты, режиссеры… Я думаю, они переболеют — они болеют производственной болезнью, как на телевидении: внутри чего-то корпят, а, как говорил Жванецкий, “выхода в народ нет”.
— Да… праздника стало меньше.
— И мир стал более жестким. Это я мог себе позволить… Время диктует свое.
— А не жалко того, что отдали, слезы на глаза не навернулись, когда сегодня пришли на пляж “Жемчужины”?
— Конечно, жалко. Но уже три года прошло… Впервые поймал себя в мае на том, что внутри ничего не зудит, как раньше бывало перед “Кинотавром”. Я благодарен им уже за то, что начал жить спокойно. Я же хотел еще на десятилетии фестиваля с ним расстаться, только люди не те оказались.
— Марк Григорьевич, а чем вы сейчас занимаетесь?
— Ничем. Я пережил довольно большую трагедию с Питером. Для меня история с фестивалем там — это трагедия. Я потерял там полтора миллиона долларов, чтобы это чудо создать. Никита Михалков перекрыл нам воздух. И я затих пока. Надо собирать опять деньги, и тогда мы снова бросимся в бой. Жаль только, что силы уходят, здоровье уходит, но я надеюсь, что все-таки успею этот фестиваль сделать.
Да, времена изменились, изменились и люди. Раньше заходишь в парикмахерскую, а там Галина Волчек сидит. А сейчас — пусто, никого, и записываться заранее не надо. И девочки там рассказывают уже другие истории. Вот одна актриса, молоденькая, блондинка, перед открытием маникюр сделала, волосы уложили ей, косметолога посетила, а деньги, сказала, потом занесет. Вот и полфестиваля уже прошло, и нет ее. И вообще не видно в гостинице — уехала, наверное. Как Гоша Куценко, который тоже перед церемонией открытия, которую он вел вместе с Игорем Золотовицким, зашел, маникюр сделал — и привет! Девчонки в парикмахерской не обижаются, говорят, замотался и забыл, может быть. Хотя признаются, обидно все это как-то… Вот Иосиф Кобзон приходил педикюр делать — он кошелек в номере не забыл, расплатился сразу. Да, такие вот разные бывают случаи и люди. Ладно, не будем лезть в частную жизнь артистов: они люди творческие, обидим ненароком, а они роль не сыграют, расстроятся. Поэтому вернемся к кино. Кроме Рудинштейна “Натурщицу” представлял и главный герой Даниил Спиваковский, с которым мы тоже поговорили по окончании фильма.
— Даниил, в “Натурщице” вы играете мизантропа, человека очень тяжелого, без чувства юмора, без самоиронии. Как вам далась эта роль, как удалось спрятать свой нрав, абсолютно противоположный вашему герою?
— С такими людьми мы часто сталкиваемся в жизни, и мне было как раз интересно, что он совсем не похож на Даниила Спиваковского. А в жизни я бы, наверное, не нашел контакта с таким человеком в футляре, который держит все внутри себя, и в конце это страшно выходит наружу: он убивает и свою любимую женщину, и себя. Если зритель хочет повеселиться, развлечься, ему нужно купить билет на другое кино.
— Мне кажется, вы выходили из кадра и смеялись, уставая от занудства своего персонажа.
— Да, за кадром мы много смеялись, и я относился с иронией к своему персонажу. Было очень много импровизаций, поскольку мы снимали долгими планами. И эта роль заставила меня задуматься о себе, о моих отношениях с женщинами. Я люблю экшн психологический, экшн между мужчиной и женщиной.
В общем, “Кинотавр” минул свой экватор — большая часть фильмов уже показана. Был и фильм Валерия Тодоровского “Тиски”, о котором так много говорили и который он так тщательно скрывал, никого не приглашая на площадку и даже не разглашая имен своих героев. Причем лучшими в “Тисках”, опять-таки как в “Куке” и многих других фильмах, оказались актеры второго плана. В “Тисках” очень неплохо по-актерски показал себя Федор Бондарчук в роли провинциального крестного отца и просто потрясающе сыграл находящегося на грани сумасшествия капитана милиции Алексей Серебряков. Если б на “Кинотавре” давали призы за роли второго плана, которые сыграны как первый, то эта награда — по совокупности, за “Тиски” и “Груз-200” Алексея Балабанова, — досталась бы точно Серебрякову. Хотя, думаю, приз могли бы и поделить между ним и Леонидом Броневым — за “Простые вещи” Алексея Попогребского. Броневой выдал такой мастер-класс в этой картине, что молодым актерам надо смотреть разинув рот и впитывать-запоминать каждое мгновение этой роли. А вот с претендентами на призы за главные роли пока не густо. Из того, что уже было показано, лучшие пока Сергей Пускепалис в тех же “Простых вещах” и Богдан Ступка в фильме Киры Муратовой “Два в одном”. С дамами, как всегда, сложнее.
“Груз-200” еще не показывали, но я думаю, Агния Кузнецова в нем точно достойна приза за лучшую женскую роль. Что ж, посмотрим, как расслабленная морем и солнцем публика примет этот фильм-вызов…
