Московский кинофестиваль минул середину, отметив ее редкой по красоте простой историей — фильмом Веры Сторожевой «Путешествие с домашними животными» с Ксенией Кутеповой и Дмитрием Дюжевым в главных ролях. Русские фильмы в конкурсе ММКФ всегда под особым прицелом — в них и соринку видят, поэтому отдать их сюда — уже поступок. Который и совершили продюсеры Сабина Еремеева и Игорь Толстунов, отказавшись от предложений других крупных международных фестивалей. И не зря: фильм стал явным лидером конкурса и как минимум приз за лучшую женскую роль он просто обязан получить.
«Путешествие с домашними животными» — тихая история женщины средних лет, которая неожиданно оказалась один на один с окружающей ее жизнью: умер муж, за которого ее в буквальном смысле продали в 16 лет из детского дома. Такие истории отмечают на «Оскаре», такие истории любит народ. Недаром на тестовых просмотрах «Путешествия…» люди выходили, утирая слезы, а потом говорили, что картина ассоциируется с «Островом» Павла Лунгина, вызывая сходные ощущения после просмотра. Видимо, душевная тонкость и безыскусность мыслей и поступков главной героини в исполнении замечательной артитки театра «Мастерская Петра Фоменко» Ксении Кутеповой, равно, как и сама атмосфера «Путешествия…», близкая и понятная каждому, кто задумывался над своей жизнью, и рождает эти параллели.
Ксения Кутепова поразила продюсера Сабину Еремееву в спектакле «фоменок» «Три сестры», где она играла Ирину. И когда Вера Сторожева показала Сабине сценарий «Путешествия…», та сразу поняла, что эта роль для Ксении, и заразила своей уверенностью режиссера. Вера пересмотрела много актрис и актеров, но в итоге вернулась к Кутеповой и Дюжеву, которые абсолютно органичны, как совершенно несочетаемая пара, глядя на которых понимаешь, что они, как бы ни хотели, именно в эти моменты своей жизни не могут быть вместе. Дмитрий Дюжев даже удивился такому предложению, поскольку подобных персонажей ему еще не предлагали, и тут же схватился за эту роль. Он играет простого парня-шоферюгу Сергея, которому понравилась странная дикая женщина Наталья, полжизни только и видевшая, что своего неласкового мужа-обходчика да поезда, которые в двух шагах проносились мимо их полуразвалившегося дома. Серега говорит Наталье: «Немятая ты, значит сладкая» – и после первого стакана валит ее на кровать. А она успевает только сказать: «Второй подушки нет, спалила ее». Наталья, очнувшись после внезапной смерти старого мужа сожгла все, что напоминало ей его — и вещи, и фотографии, и даже подушку. И батюшке после отпевания призналась: «Не любила его». Но она не хватается за красавца-ухажера — она поначалу вообще не понимает, что он от нее хочет, — а рассматривает его, «примеряет на себя», как «золотые» одежды, купленные в райцентре, да надетые по разу и в чемоданы сложенные…
— Да, я боролась за свою роль, — не боится публично заявить Ксения, которая до этого отказалась от десятков ролей, лишь изредка соглашаясь на эпизоды, как, например, в «Прогулке» Алексея Учителя, где забавные сценки разыграли все «фоменки».
— От чего вы отказывались и почему боролись именно за эту историю? — спросила я у Ксении после просмотра.
— Дело не в содержании, а в качестве выполнения. Порой, сценарии так плохо написаны и так неглубоки, что это скорее трата времени, чем обретение чего-то нового. Ну, и история, конечно, важна. Криминальные разборки меня не трогают, а истории о человеческих взаимоотношениях мне более интересны.
— Я знаю, вам было очень тяжело, как городской барышне, привыкнуть к условиям съемки далеко от Москвы, тем более, что было аж четыре площадки — Бологое, Осташков, Боровск, Переславль-Залесский…
— Ломки не было, была работа, и достаточно кропотливая. Хотя я очень неприхотливый человек, я даже могу назвать себя спартанкой. Но физически было тяжело ездить в Москву на спектакли и возвращаться ночами, а утром — опять съемки. Я хотела, чтобы дети были со мной (у Ксении двое детей — Ване пять лет и Лиде два года, — Е. А.). Но когда я приехала и увидела, что нет тех условий для них, что я бы хотела, что я буду переживать за них, решила: лучше пусть они будут без меня в Москве, но с горячей водой и вообще с водой. (Смеется.) Потому что были порой суровые походные условия.
— Вы говорили, что очень тяжело было с животными — не столько с коровой, которую вы быстро научились доить, сколько с козой, которая норовила вас все время поддеть. А самыми приятными сценами для вас, мне кажется, стали эпизоды с маленькой девочкой, играющей дочку героя Дюжева?
— Может быть, да… Ну, с детьми всегда хорошо… (Улыбается.) Вся группа была превосходная. Но мне было трудно, потому что образ жизни пришлось вести совершенно иной. Для меня репетиция — интимный процесс, и делать это в присутствии нескольких десятков человек оказалось тяжело. Трудно быть мобильной – включаться моментально. В театре есть разгон, есть несколько месяцев погружения.
— Когда вы узнали, что вашим партнером в кадре будет Дмитрий Дюжев, за которым есть шлейф брутальных таких ролей, вы не испугались, что вам неуютно будет вместе?
— Дело в том, что я не очень знаю его шлейф — я не смотрела «Бригаду» и остальное, я видела его больше в театре, чем в кино, и знаю его как хорошего театрального актера.
— Вы бы хотели сыграть с ним в одном спектакле?
— Да, в любовной истории, конечно. (Смеется.) Думаю, это была бы шекспировкая трагедия — «Ромео и Джульетта».
— Ваша героиня попробовала отношения с мужчиной, которого и сыграл Дюжев, но отказалась от них, взяв в дом вместо него мальчика из детдома. Получается, что путь женщины — очнуться, почувствовать мужчину, потом отложить как что-то ненужное и остаться с ребенком?
— Ну, если мужчина не вполне подходит, то его нужно отложить как что-то ненужное. (Улыбается.) Если бы он ей стопроцентно соответствовал, вряд ли бы она от него отказалась. Но что там дальше будет, неизвестно.
И, конечно же, я не могла спросить у продюсера «Путешествия» Сабины Еремеевой, у которой в биографии и участие в Каннском фестивале (программа «Особый взгляд» с короткометражкой Саши Велединского «Ты да я, да мы с тобой» в 2001-м году), и в Берлинском («Панорама» в 2004-м году с фильмом «Марс» Анны Меликян), чем ее заинтересовала эта история и чем ей лично показалась близка?
— Потому что женщина в 35 лет — это расцвет, самый интересный возраст, — ответила Сабина. — И наш фильм — наблюдение за женщиной, которая пробуждается, впервые переоценивает все, что ее окружает, — начиная с природы и домашних животных, среди которых она живет, и до людей. И изменилось ее мироощущение — она стала улыбаться. Помнишь, в начале фильма героиня не улыбается и все вокруг в таких сизых красках, тумане? И только потом появляются цвета, просыпается природа, оживает все вокруг. Мы долго продумывали свет в картине и как будет постепенно появляться запах… Сначала это запах шпал, а потом запахи леса…
— Сабина, а почему, как ты думаешь, именно сейчас пришло время вневременных картин? Время в «Путешествии» проявляется, только когда героиня привозит со станции глянцевые журналы и вырезает из них разных персонажей, делая из них абажур для лампы…
— На самом деле, очень тяжело снимать актуальное кино про сегодняшний день, чтобы не уйти в вульгарность, пошлость, в глянец. Да и общество еще не готово понять и сформировать определение — кто сегодняшний герой. И все попытки делать молодежное кино для проката не увенчиваются успехом. Все в поиске…
А режиссер картины Вера Сторожева на этот же вопрос ответила так:
— О моем фильме «Небо. Самолет. Девушка» тоже говорили, что у вас непонятно какое время — вроде песни 60-х годов, а одеты герои современно, хотя героиня себя ведет как в ретро… Я намеренно стилистикой не подчериваю время. И история из-за этого становится объемнее. Становится метафоричнее, когда уходит социум. Все равно все наши переживания, ощущения независимы от времени. С античных времен человека мучило одно и то же. Ничего же не меняется внутри, меняются только костюмы…
