Венское соглашение венчает 20 месяцев переговоров и является самым значительным достижением пребывания президента Барак Обама в Белом доме. Иное дело, поставило ли оно на рельсы американо-иранские отношения после нескольких десятилетий переворотов, взятия заложников, терроризма и санкций?
Президент Обама выступил рано утром в Белом доме по поводу Венского соглашения. Знаменательно, что его выступление передавалось «живьем» в Иран. Но перед Обамой стоит куда более сложная задача – «продать» соглашение Конгрессу США и американской общественности. Это именно им адресовались слова президента о том, что соглашение основано «не на доверии, а на верификации», Обама дал ясно понять, что будет защищать соглашение от критики в Конгрессе, который приступает к его двухмесячному изучению. Он сказал: «Я наложу вето на любой законопроект, если он будет препятствовать успешному осуществлению этого соглашения».
Сразу же после того как было достигнуто соглашение под одобрительную реакцию на улицах Вены и Тегерана, заговорила и тяжелая артиллерия его критиков. Они утверждают, что соглашение увеличит ядерную мощь Ирана, а не сократит его возможности. Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху назвал Венское соглашение «исторической ошибкой», которая приведет к созданию «террористической ядерной сверхдержавы».
Текст соглашения состоит из 109 страниц. Он включает в себя также пять приложений, которые сохраняют за Вашингтоном те ядерные ограничения для Ирана, которые были приняты в апреле в швейцарской Лозанне, и даже несколько ужесточают их. Но в соглашении имеются и такие пассажи, которые неминуемо вызовут яростное сопротивление республиканского Конгресса. Так, соглашение предусматривает, что спустя 15 лет после его подписания Иран сможет производить столько ядерного горючего, сколько ему заблагорассудится и вести исследования в области продвинутых центрифуг спустя восемь лет. Более того Тегеран отстоял право снятия с него эмбарго на импорт и экспорт обычных вооружений и баллистических ракет, против чего выступал уходящий в отставку председатель Объединенный группы начальников штабов США (начальник генерального штаба, если по-нашему) генерал Мартин Демпси.
Американские официальные лица утверждают, что ядром соглашения, принятого после 18 дней непрерывных бдений в Вена, являются ограничения количества ядерного горючего, которое Иран может иметь в течение последующих 15 лет. Нынешние запасы обогащенного урана будут сокращены на 98%. (Большинство его будет передано на хранение России.) Такое лимитирование наряду с сокращением 2/3 имеющихся у Ирана центрифуг, продлит на год количество времени, которое потребуется Ирану для создания материала лишь для одной ядерной бомбы, если он захочет разорвать Венское соглашение и начать гонку ядерных вооружений. (Это время в Вашингтоне называют «брейкаутом».) Для сравнения: ныне брейкаутное время, которое имеет Иран для создания первой ядерной бомбы, составляет всего-навсего два-три месяца.
Однако официальный Вашингтон признает, что после первого десятилетия брейкаутное время начнет уменьшаться. Пока не ясно насколько, поскольку долгосрочные планы Ирана по расширению своих возможностей по обогащению урана будут засекречены.
Беспокойство по поводу драматического сокращения брейкаутного времени Ирана в последние годы действия Венского соглашения явно дает знать о себе в Конгрессе. На это Обама отвечает следующим образом: «если на 13-15 году соглашения брейкаутное время начнет сокращаться почти до нуля, то тогда, как ожидается, Иран начнет строить и использовать наиболее передовые центрифуги». Когда репортеры в Вене приперли к стене американского представителя на брифинге, он сказал, что долгосрочные планы Ирана по поводу его возможностей обогащения будут сообщаться Международному агентству по атомной энергии и другим участникам соглашения. «Это будет градуированное (постепенное) уменьшение. А в конце 15-летнего срока мы не будем знать, что это такое».
Разумеется, существуют определенные наработки американских разведывательных агентств. Как заявил один дипломат, участвовавший в венских переговорах, на 14 году действия соглашения брейкаутное время Ирана составит около пяти месяцев. Госсекретарь Керри в своем заявлении в прошлый вторник попытался так отвести критику по этой проблеме. Он сказал: «Иран не будет производить или приобретать высоко обогащенный уран или плутоний, по крайней мере, 15 лет. А меры верификации будут действовать постоянно». Он сообщил, что Международное агентство по атомной энергии и Иран уже согласились работать в этом направлении. Завершение этой работы, подчеркнул он, имеет «фундаментальное значение для освобождения Тегерана от санкций».
Керри отметил, что Венское соглашение имеет определенные специфические черты, которые отличают его от других национальных ядерных программ по их замедлению. (Например, программа Северной Кореи, принятая 20 лет назад.) Керри сказал, что он настаивал на «герметичности» соглашения в этом плане. Но, тем не менее, здесь не всё ясно. Например, не ясно смогут ли инспектора допрашивать тех ученых и инженеров с иранской стороны, которые находились в центре усилий Исламистской революционной гвардии по созданию ядерного оружия в скоростном режиме?
Но вернемся к выступлению президенты Обамы. Стремясь обезопасить прохождение Венского соглашения на Капитолии, он заявил, что это соглашение намного предпочтительнее альтернативному сценарию — никакого соглашения и ничем не ограниченная гонка ядерных вооружений на Ближнем Востоке. «Или, говоря проще, отсутствие соглашения означает увеличенные шансы войн на Среднем Востоке», — сказал он. Президент подчеркнул: «Мои сменщики в Белом доме окажутся в намного более сильной позиции для сдерживания Ирана в течение грядущих десятилетий, чем они же, но без соглашения»…
А теперь о том, как встретили Венское соглашение в Иране. Иранцы реагировали на него по-разному — кто возликовал, а кто удивился, что, казалось бы, неразрешимый конфликт, наконец, оказался урегулированным. Жители Тегерана радовались тому, что отмена санкций приведет к улучшению их экономического положения, укрепит реал — национальную валюту, уменьшит давление инфляции, наполнит магазины продуктами, включая и медикаменты.
Для простых иранцев вопрос о «национальном достоинстве» не стоит так резко как для их лидеров. «Мне безразлично, победа это для нас или нет. Если мы что-то уступили Западу, ну и пусть», — говорит 53-летний чистильщик Али.
Президент Ирана Хасан Роухани, конечно, не чистильщик Али. Он был избран на свой пост благодаря тому, что обещал стране жизнь без санкций. В своем кратком заявлении Роухани сказал, что «молитвы иранского народа осуществились». По-видимому, иранский народ поддержит в целом Венское соглашение…
Один из последних и наиболее сложных вопросов, который препятствовал венскому аккорду, был вопрос о том, что произойдет с эмбарго 2006 года, наложенным на Иран. Оно касалось запрета на торговлю оружием, включая ракеты. После нескольких дней плотных переговоров Керри и глава иранского МИД РФ Джавад Зариф согласились с т ем, что ограничения на ракеты останутся в силе еще восемь лет, а на остальное — обычное вооружение — в течение пяти лет. Это эмбарго будет снято еще быстрее, если МАГАТЭ придет к выводу о том, что ядерная программа Ирана носит исключительно мирный характер.
Именно проблема эмбарго на обычные вооружения и ракеты будет доминировать в дебатах в Конгрессе США. Еще до того как соглашение было достигнуто, его американские критики выражали беспокойство по поводу того, что миллиарды долларов, которые Иран заполучит после отмены санкций, пойдут на укрепление его военной мощи. Однако, возражала иранская сторона, к Ирану следует относиться как к любой другой стране. Россия и Китай предлагали немедленную отмену на военное эмбарго. В конце концов, договорились о постепенном отмене этого эмбарго.
Дипломаты избрали несколько необычную процедуру под названием «snap back». Она предусматривает возврат санкций против Ирана, если участники соглашения придут к выводу о том, что Иран нарушает его ядерные положения. Членами этого соглашения являются Англия, Китай, Франция, Германия, Россия, США, Европейский Союз и Иран. Для принятия решения необходимо большинство. Так что Россия, Китай и Иран не смогут блокировать работу этого органа.
Итак, президент Обама фундаментально меняет отношения с тремя «изгоями» — Ираном, Кубой и Мьянмой. Из них для Вашингтона наибольшую опасность представляет Иран. Во-первых, только у него имеется ядерная программа, а, во-вторых, он по-прежнему значится в списке государств-спонсоров терроризма, который имеется у Госдепартамента.
Венское соглашение, несомненно, встретит сильное сопротивление в Конгрессе. И не только среди республиканцев. Но шансы Обамы на Капитолии весьма велики. Если соглашение будет отвергнуто одной или двумя палатами конгресса, он может наложить свое вето на их негативные решения. Кроме того, он может рассчитывать на то, что в Конгрессе не найдутся голоса, опрокидывающие его вето. Однако он считает, что соглашение по Ирану настолько важно, что требует его принятия и Конгрессом.
Я уже не говорю о том, что Венское соглашение приведет к раздорам с Израилем и лидерами Саудовской Аравии и других арабских стран, которые считают, что снятие санкций с Ирана, в конце концов, приведет к его господству по всему Ближнему Востоку.
