В 6.30 вечера президент ужинает с женой Мишель и дочерями — Малией и Сашей. После ужина он идет не в Овальный офис, а в Договорную комнату. Это его приватный кабинет. Он расположен в конце коридора. Спальня на втором этаже в жилом квартале Белого дома.
Время, которое Обама проводит в Договорной комнате, или Комнате договоров (The Treaty Room), он считает «своим». Но это иллюзия. Своего времени у президента нет. Если и есть, то за счет нации. Обама садится во вращающееся кожаное кресло за стол, похожий больше на обеденный, чем на письменный. За его спиной висит огромный портрет президента Улисса Гранта. Сквозь окна по обе стороны картины можно видеть Монумент Вашингтона и Мемориал Джефферсона. И тот, и другой зорко наблюдают за Обамой. Особенно Джефферсон, автор Декларации независимости, у которого тем не менее были рабы, и который считал негра «тремя пятыми» белого человека.
Иногда Обама усаживается на софе под другим портретом — «Баттерфляй» кисти Сьюзан Ротенберг. Полотно помечено 1976 годом. На нем мы видим жженную сиенну и какие-то черные мазки. Все это создает иллюзию скачущей лошади.
The Treaty Room называется так, поскольку под ее сводами подписывались многие исторические документы, включая «Мирный протокол», положивший конец испано-американской войне в 1898 году.
Чтобы не заснуть президент не прибегает к кофе. Он вообще очень редко пьет кофе и чай. Рядом с ним бутылка с водой. Газировка у него тоже не в почете. Он поддерживает себя семью подсоленными миндальными орешками. Не шестью и не восемью, а именно семью. Над этим подсмеивались Мишель и Касс.
Кто такой Касс? Когда Обама впервые поселился в Белом доме, он после ужина шел не в Комнату договоров, а в Комнату игр (The Game room). Она расположена на третьем этаже Западного жилого флигеля. Здесь президент сражался на старинном бильярдном столе с Сэмом Кассом, личным шеф-поваром семейства Обамы, ставшего первым семейством Америки.
По словам Касса, они играли с Обамой ежедневно около часа. Игра на бильярде нужна была президенту для разрядки, для релаксации после напряженных часов в Овальной комнате. Они вели счет своим поединкам. Большой шеф несколько опережал своего шеф-повара. (Касс покинул Белый дом в конец 2014 года…)
Электронная почта поступает в Белый дом в любое время. Иногда и после часа ночи. Она появляется на “Блэкберри» президента, номер которого знают лишь немногие. Но и эти немногие тоже не спят. Обама ведет с ними диалог 24 часа в сутки.
“Блэкберри» президента содержит все что угодно — резко сформулированные вопросы по поводу меморандумов, с которыми он ознакомился. Но иногда это насмешливый имейл по поводу проигрыша команды, за которую болеет счастливый обладатель номера BlackBerry президента.
Как-то президент послал сообщение Бенджамину Родсу, заместителю советника по национальной безопасности, и Денису Макдоноу, начальнику штата Белого дома. Часы показывали 12.30 ночи. Он сообщил им, что только-что закончил просмотр проекта своей речи, подготовленного к н ступающему утру. Он убил на него три часа времени, сделав свои поправки от руки на желтой официальной бумаге. Речь шла о «проклятии» в адрес Дональда Трампа и об отповеди ему по поводу его оценки резни в Орландо. Обама предупреждал своих высокопоставленных помощников, что они могут ознакомиться с его вариантом утром в швейцарской Белого дома, когда придут на работу.
Четыре-пять часов президент посвящает «самому себе». Он работает над своими речами, знакомится с пачками документов, поступающих в восемь вечера, которые приносит ему секретарь Национального совета безопасности, читает десяток писем простых американцев, отбираемых его сотрудниками. Вот письмо некоей Лиз О’Коннор, школьной учительницы из Коннектикута. «Как это вы позволяете частным гражданам покупать автоматическое оружие?» — с укоризной спрашивает она Обаму. Письмо помечено следующим днем после бойни в Орландо.
Президент смотрит спортивные состязания по телеканалу ESPN, читает романы и пьесы или играет в «Слова с друзьями» на своем айпэде. Ему очень важно оставаться человеком и не превращаться в автомат.
Иногда заглядывает Мишель. Президент как-никак ее супруг, но долго не задерживается. Ее время еще не настало. Она идет спать много раньше Барака, и ревнует его ко времени в The Treaty Room.
«Любой человек выкраивает время, чтобы собраться с мыслями», — говорит Рам Эмануель, в свое время начальник штата Белого дома Обамы, а ныне мэр Чикаго. Днем у президента нет времени для этого, добавляет Рам. Он не в состоянии выкроить даже получаса. Овальный кабинет требует постоянного напряжения и сосредоточенности.
Предшественник Обамы президент Джордж Буш вставал вместе с ранними петухами, однако ложился спать в десять вечера. Президент Клинтон был «совой» подобно Обаме, но тратил время в долгих телефонных разговорах с друзьями обо всем и ни о чем. Клинтон заставлял своих помощников сканировать телефонные разговоры Белого дома, чтобы утром знать, с кем и о чем он болтал всю ночь.
«Очень часто у наших президентов энергия, в которой они нуждаются, поступает от контактов с другими людьми, — говорит историк американского президентства Дорис Кэрис Гудвин, которая несколько раз обедала с Обамой в Белом доме. — Президент Обама выглядит человеком, который всегда дома с самим собой».
Спортивный телеканал все время включен в Комнате договоров, рассказывает Эмануель. Спортивные картинки постоянно мелькают на плоском и большом телеэкране. Спорт как бы идет фоном, и тем не менее…
В восемь вечера из постовой швейцарской президенту доставляют план его брифингов на следующий день в кожаном переплете. Это объемистый том со всевозможными документальными приложениями. Департаменты требуют внимания президента. «Безумное количество бумаги», — сокрушается мистер Касс. Департаменты рвут на части супербосса, который пытается отстоять свою целостность.
Том Донилон, советник Обамы по национальной безопасности (2010-2013 гг.), рассказывает как президент расправляется со своим планом брифингов: «Он прочитывает буквально каждую бумагу. Когда мы приходим утром на работу, он нас встречает вопросами, замечаниями, решениями».
Ночные бдения президента то и дело прерываются вторжением дневных забот. Вот фотография, датируемая 2011 годом. На ней мы видим Обаму в The Treaty Room. Вместе с ним помощник советника по национальной безопасности Макдоноу и Джон Бреннэн, бывший шеф по контртерроризму, а ныне директор ЦРУ. Они только что позвонили премьер-министру Японии Наото Кану после того, как девятибалльное землетрясение обрушилось на японские острова. Подпись под фотографией гласит, что она была сделана после полуночи.
В 2014 году в интервью с корреспондентами ABC Келли Рипой и Майклом Стрэан Обама рассказывал, что до двух часов ночи он читает брифинговые бумаги, просыпается в семь утра, что «вполне приемлемое время».
Но больше всего времени поглощает подготовка к речам и другим выступлениям. Иногда это бессонные ночи, переходящие в ранние утренние часы.
В июне прошлого года, например, Главный спичрайтер президента Коди Кинэн, который только-только вернулся домой из Белого дома в восемь вечера, заказал пиццу и начал расслабляться, вдруг получил весточку от Обамы: «Можете ли вы вернуться в офис сегодня ночью?» Расплывчатость «можете ли» в устах президента звучала непререкаемым приказом. Пришлось забыть о пицце и расслаблении и снова поехать в Белый дом.
Президента Кинэн застал на первом этаже Белого дома в швейцарской-почте. Здесь же они засели за работу над надгробным словом девяти афроамериканцам, которые были убиты в Епископальной методистской церкви Эмануелс в Чарльстоне, Южная Каролина, во время изучения Библии. Через три часа надгробное слово было готово. Назавтра оно прозвучало по всей Америке, по всему миру.
Тремя месяцами раньше Обама вызвал Кинэна в Белый дом в полночь. Президент работал над текстом речи, которую он должен был произнести в Селме, штат Алабама, на 50-летии со дня «кровавого воскресения», когда полицейские-расисты жестоко избили шествие негров на мосту Эдмонд Петтус. «В ту ночь что-то витало над ним, что заставляло думать о тебе», — вспоминает Кинэн.
В 2009 году предшественник Кинэна Йон Фэвро, передал Обаме проект его нобелевской речи. До награждения оставался лишь перелет через океан: Вашингтон-Осло. Обама работал над текстом до четырех ночи, после него он передал своему спичрайтеру 11 рукописных страниц. На самолете, летевшем в Норвегию, Обама, Фэвро и еще два сотрудника Белого дома почти всю ночь работали над неподдатливым текстом. После того, как Обама произнес нобелевскую речь, он позвонил в отель своему спичрайтеру: «Хэй, — прокричал президент в телефон. — Думаю, что все было О’кэй. Но, упаси нас Бог, от второго такого испытания!»
Нобелевскую премию мира Обама до сих пор воспринимает как неоплатный аванс…
Но выпадают иногда и свободные минуты, когда президент играет на своем iPad с друзьями в разные словесные игры или увеличивает звук телеящика, передающего спортивные соревнования. «Если он смотрит какой-нибудь матч, то он не забывает посылать и весточки, например, такие: «Дюк» должен был победить или что-то в этом роде», — вспоминает игрок «Дюка» баскетболист Реджи Лав, ставший впоследствии личным помощником Обамы.
Президент использует предутренние часы для просмотра первых изданий «Нью-Йорк таймс», «Вашингтон пост» и «Уолл-стрит джорнэл» на своем iPad. Лав вспоминает, как однажды уже после часа ночи Обама просмотрел по телевизору сюжет о студентах, которые намеревались встретиться с ним. «Почему я не встретился с ними раньше?» — спросил Обама Лава. Лав ответил, что «кто-то решил, что это была бы не очень хорошая идея». На это Обама порывисто возразил: «Здесь президент я и я решаю, какая идея хорошая, а какая — нет».
Обама и Мишель, подобно иным американским супружеским парам, имеют свои «кабельные пристрастия». Это сериалы вроде «Подпольной империи», «Игры престолов», «Во все тяжкие» и других. В пятницу Обама с женой и дочерями иногда посещают «Семейный театр» (The Family Theater) — просмотровую комнату на сорок человек на первом этаже Восточного флигеля. Они смотрят фильмы по своему выбору или те, которые им присылает Киноакадемия Америки.
Любил кинопросмотры в Кремле и Сталин. Но за ними всегда следовали и «оргвыводы». Сохранилась такая шутка Иосифа Виссарионовича. Герои фильма едут в поезде, который часто останавливается. Сталин, которому картина явно не понравилась, на какой-то остановке вдруг встал и сказал: «Здесь и мы сойдем» и покинул просмотровый зал. Странным колебаниям вкуса Сталина мы обязаны тому, что страна увидела французскую комедию «Скандал в Клошмерле». Иван Большаков, присутствовавший на кремлевских кинопросмотрах как председатель Комитета по делам кинематографии, умудрился сочинить целую докторскую диссертацию из отрывочных восклицаний вождя.
Обама на остановках не сходит. Его вкусы не определяют оскаровские решения. И никто не пишет диссертаций на основе его замечаний о картинах, которые показывают в The Family Theater на первом этаже Восточного флигеля. А жаль. Но у Обамы нет своего Большакова…
Иногда президент и его ближайшие соратники — члены белодомовского Политбюро мечтают о времени, когда они покинут Белый дом и «запируют на просторе».
Так родилась своеобразная игра. Обама и Эмануель представляли себе, как они переезжают жить на Гавайи и открывают небольшое дело по производству маек лишь одного — среднего размера и лишь одного цвета — белого. Суть этой «мечты» состояла в том, что им больше не придется принимать решения.
Иногда мозговой центр Белого дома начинал буксовать. Приемлемых решений не предвиделось. И тогда Обама обращался к Эмануелю со словом «белый», а тот отвечал ему: «средний»…
Президенту Бараку Обаме осталось около шести месяцев пребывать в Белом доме, которые он будет делить между Овальным кабинетом и The Treaty Room. Что дальше? В марте во время пасхального завтрака в Государственной столовой (The State Dining Room) Обама произнес: «Первые три-четыре месяца я буду только спать».
Мечты, мечты, где ваша сладость?!
Мэлор СТУРУА, Миннеаполис
