Предыдущий визит Бориса Джонсона в Москву был запланирован на апрель. Однако он был демонстративно отменен в связи с событиями в Сирии: министр в очередной раз обвинил Кремль в поддержке Башара Асада. Непримиримая позиция главы форин-офиса по Сирии известна давно. В октябре прошлого года он призвал британских граждан выходить на митинги возле российского посольства в Лондоне, упомянув якобы неопровержимые доказательства причастности нашей страны к бомбардировке гуманитарного конвоя в Алеппо. Все эти выпады предсказуемо вызывали неодобрение МИД РФ.
Незадолго до нынешнего визита Джонсон дал интервью изданию Sunday Times, в котором сравнил Россию с воинственной антидемократической древней Спартой, а Запад — с Афинами. В российском дипломатическом ведомстве такие аналогии назвали некорректными. Впрочем, британский министр поспешил добавить, что будет искать точки соприкосновения с Москвой, например, по вопросам борьбы с терроризмом.
«Нам необходимо контактировать с Россией, чтобы понять, как там видят дальнейшую ситуацию в Сирии, — подчеркнул Джонсон. — Им удалось сохранить у власти в Дамаске своего клиента Башара Асада, но они не принесли Сирии политического решения. Нам нужно будет понять, каким его видит Россия и как можно использовать сложившуюся ситуацию для продвижения вперед».
«Прорывов в предстоящих переговорах не намечается, — считает заведующий сектором политических проблем европейской интеграции ИМЭМО РАН Сергей Уткин. — Скорее, речь идет о том, чтобы восстановить коммуникацию на высоком уровне, учитывая, что ранее визиты Джонсона срывались. Причем под предлогами, которые вызывали вопросы с российской стороны. На что-то большее рассчитывать сложно. Надо сказать, что с британской стороны была заранее проведена своеобразная словесная «артподготовка», которая призвана была снизить ожидания от этого визита. В частности, премьер-министр Тереза Мэй высказалась о том, что политика России вызывает очень большие вопросы. Это были не самые обязательные заявления. Если бы было желание куда-то продвинуться в диалоге с российским руководством, то вполне можно было бы их избежать. Но этого сделано не было. Это подтверждает, что Великобритания не готова к «перезагрузке» отношений. С российской стороны тоже нет иллюзий насчет того, что британская позиция вдруг сменится на прямо противоположную.
Но если мы говорим о более стратегическом плане, не на этот визит, а на перспективу нескольких лет, здесь могут потенциально появится неожиданные сближения. Великобритания выходит из Евросоюза, и она должна быть заинтересована в поисках новых партнерских отношений за пределами ЕС, в том числе в торговле. Некоторые аналитики связывают возможные изменения позиции Соединенного Королевства и с политическими циклами. В какой-то момент консерваторов у власти могут сменить лейбористы, которые более прагматично настроены по отношению к России и не склонны ее демонизировать. Может быть, в самой консервативной партии будет происходить какая-то эволюция. По крайней мере, нужно оставить пространство для маневра на случай таких вариантов развития событий и не доводить дело до новых скандалов в двусторонних отношениях. Это, наверно, и есть программа максимум для Бориса Джонсона: избежать дальнейшего ухудшения отношений и сохранить стратегическую перспективу их развития».
