Члены президентского совета по правам человека обиделись на своего президента и стали дружно разбегаться. Парадоксален не факт обиды, а то, на что они обиделись и как себя вели. Первые беглецы сообщили о том, что обижены на рокировку в тандеме. Путин и Медведев поменялись местами, не спросив их совета. Но почему тогда они заявили о выходе из совета не в октябре прошлого года, а в мае этого? Почему не говорили, что они против рокировки?
Следующие обиженные появились, когда президент подписал поправки в Закон о митингах вопреки их негативному заключению. Тут все вроде бы понятно. Однако вместо того, чтобы бежать, можно было занять сильную позицию — продолжать апеллировать к Путину и требовать пересмотра закона.
Но самая парадоксальная — третья обида. Раньше совет формировался кулуарно, принципы выдвижения кандидатур знали только члены совета. Правда, президент мог любую кандидатуру отклонить. На минувшей неделе Вячеслав Володин предложил новый принцип: любая общественная организация может делегировать кандидата в совет. Составляется список кандидатов. А потом идет открытое голосование в Интернете, его победители предъявляются президенту на утверждение. Правозащитников, которые, казалось бы, должны быть за гласность и выборность, открытая процедура формирования совета шокировала.
Есть ли выход из ситуации? Об этом «МК» спросил у Михаила Федотова — мы созвонились как раз после очередного совещания c кремлевскими чиновниками, на котором он присутствовал.
— Михаил Александрович, члены совета демаршем ответили на предложение Вячеслава Володина выбирать соратников через Интернет. Была ли ответная реакция из Кремля?
— Этот вопрос мы с Володиным не обсуждали. Но в понедельник мы провели переговоры с руководством управления внутренней политики. В этих переговорах приняли участие некоторые члены совета. Мы пришли к выводу, что имело место определенное взаимное непонимание. Мы договорились, что через день встретимся еще раз и обсудим изменения в порядке ротации членов совета. А в следующий понедельник проведем заседание совета, на котором обсудим полученные результаты.
— Будете искать какой-то компромиссный вариант формирования совета?
— Да. Мы поняли, что в данном случае мы можем не ухудшить работу, а улучшить ее, укрепить эффективность, независимость и легитимность совета.
— Как вы себе представляете компромиссный вариант?
— Кандидатуры в совет президенту по-прежнему буду представлять я, как председатель. Но мы договорились, что, как предлагал Володин, проведем консультации с широким кругом общественности, дадим возможность выдвигать кандидатов большому кругу организаций. Таким образом, мы, с одной стороны, расширим базу совета, с другой — оставим за собой право предотвращать попадание в него людей непрофессиональных и чуждых.
— Я правильно понял, что голосование в Интернете все-таки будет, но у членов совета останется право браковать чемпионов сетевой аудитории?
— Пока трудно говорить о том, как это будет организовано, но ясно одно: порядок формирования совета будет представлять из себя консенсусное решение. Я думаю, что интернет-голосование проведем, но его значение не станет решающим. Поскольку речь идет не о выборах, а о консультациях. Выборы в этот совет в любом случае остаются за президентом. В этом процессе есть только один избиратель — президент.
— Этот консенсус позволит вернуть в совет Людмилу Алексееву и других «беженцев»?
— Я надеюсь, что да. Заявление Алексеевой по сути содержало условие ее возвращения в совет.
— Письменное заявление о выходе от нее есть?
— Да, оно висит на сайте, как и заявления остальных. Я надеюсь, что они эти заявления отзовут. По крайней мере, мои консультации с ними показывают, что такой вариант возможен.
— Перед встречей с Володиным, которая обернулась скандалом, у вас был практически готов список претендентов в совет. Кто в него входил?
— Я не думаю, что об этом списке нужно говорить в прошедшем времени. Полагаю, что те кандидаты, которые там фигурируют, которые были выдвинуты и обсуждены советом, сохранятся в окончательном списке.
— И все-таки откройте тайну: Юрий Шевчук был в этом списке?
— Нет и никогда не было. Хотя теперь он может появиться. Теперь его кандидатуру кто-то может внести.
— А Ольга Романова?
— Она была в этом списке, но члены совета высказали по поводу ее кандидатуры некоторые возражения.
— А кто в нем был?
— Валерий Борщев — глава общественной наблюдательной комиссии города Москвы, Игорь Каляпин из Нижнего Новгорода (Комитет против пыток), Александр Верховский (занимается межнациональными отношениями и возглавляет центр «Сова»)...
— Алексеева в пятницу сказала, что работать в путинских структурах стало непрестижно. А почему?
— Это надо спрашивать у Людмилы Михайловны.
— Вы не жалеете, что взялись руководить этим советом?
— Что взялся — не жалею. Потому что за полтора года очень многое удалось сделать. И самое главное — совершенно замечательный сформировался коллектив. Просто потрясающий! И я очень жалею, что из этого коллектива ушло 13 человек, но хотелось бы, чтобы на этом все остановилось, остальные сохранились бы в совете.
— Ситуации, когда не станет кворума, вы не допустите?
— Постараюсь не допустить. У нас появились основания надеяться на то, что развала совета не произойдет.
