Евгений Федоров, председатель комитета Госдумы V созыва по экономической политике и предпринимательству (фракция «Единая Россия»):
«Вопрос военной и оборонной стратегии является первоочередным!»
-- Евгений Алексеевич, не слишком ли рискованно сверстан нынешний бюджет?
-- Если сравнить наш бюджет с бюджетами стран Евросоюза или Америки, то их бюджеты имеют гигантские дефициты и госдолги. Мы же, несмотря на кризис, выходим на профицитный бюджет этого года. У нас нет международных долгов, и мы на случай кризисной ситуации, которая, скажем, была пару лет назад, имеем дополнительные резервные фонды, которых нет в других странах. То есть, в отличие от бюджетов других развитых стран, специфика российского бюджета изначально предусматривает повышенные риски в мировой экономике. Более того, специфика российского бюджета связана с нашими историческими пониманиями того, что мир отнюдь не прост и в нем вполне возможны катаклизмы. Сегодня, собственно говоря, мы это и видим. Именно такая логика спасла нас в условиях кризиса, позволила продолжить и решение социальных программ, и наращивание социальных расходов, например, пенсий на 45%. И это в то время, когда другие страны сокращали пенсии до 15% и секвестировали бюджеты. Особенность российского бюджета и заключается именно в том, что в нем предусмотрена тяжелая ситуация: фактически, мы предусматриваем второй экономический кризис.
-- Доходная часть рассчитана на то, что цена на нефть не будет падать ниже 100 долларов за баррель. А если подешевеет?
-- Нынешние цены на нефть уже давно ушли от тех цифр, которые были лет 20 назад, когда она стоила 10-15 долларов. В мире уже нет ни одной страны, которая может добывать нефть дешевле 40-50 долларов, а это значит, что даже теоретически ниже 50-60 долларов цена на нефть никогда не упадет. И тем не менее мы предусматриваем такой ход развития событий, при котором возможно падение цен на 10-20%.
-- А может ли на случай рецессии быть усилена так называемая финансовая подушка?
-- Представьте себе, что у семей есть разные стратегии. Есть такие семьи, которые живут в долг, но приходит малейший кризис – и у них возникают гигантские долги перед кредиторами, которые они не в силах покрывать. А есть семьи, которые держат заначки, и не одну. Вот мы, РФ, в бюджете выбрали вторую стратегию, и последние 8 лет ведем эту стратегическую линию. И это наша линия, отражающая национальный подход Российской Федерации в экономическом вопросе. Это наша экономическая особенность.
-- Раздаются голоса, что у нас на военные расходы выделяется слишком много бюджетных средств.
-- При определенных обстоятельствах это вопрос жизни и смерти. Вот говорят, мол, экономический кризис, но мы-то с вами понимаем, что мир экономически напряжен именно в силу его несправедливости и неравенства. Фактически, одна страна и несколько стран вокруг нее потребляют 2/3 мирового ВВП, явно его не производя! А если говорить об одной стране, то она потребляет почти 50% мирового ВВП. Естественно, это создает гигантское напряжение и перекосы в мире. Но эта страна не хочет снизить потребление, хотя формально и декларирует это. Все это означает, что напряжение будет только расти, а раз это так, то защищать сегодняшнюю мировую несправедливость и экономическую диспропорцию будут военным путем. Но не в плане, что на кого-то нападут, однако будут все время формировать в мире очаги нестабильности, что мы сейчас и наблюдаем. Мы же понимаем, откуда в Египте появились новые снайперы, что происходит с Ливией, Сирией… Мир начинает по-настоящему трясти, и все это для того чтобы сохранить нынешний мировой порядок. В этих условиях мы должны быть готовы к защите себя. Так что вопрос военной и оборонной стратегии является первоочередным, особенно для нас, для России. Именно поэтому Генштаб и Совет Безопасности РФ рассчитали, что Россия приблизительно в течение 7 лет должна быть готова к ситуации возможных военных конфликтов серьезного масштаба. Эта стратегия и заложена в бюджет, а вопрос обороны – это просто вопрос жизни! Если вы знаете, что вокруг вашего дома рыщут бандиты, то вы пересмотрите свои семейные расходы и, скажем, поставите железную дверь. Для вас это будет более важным, чем все остальные расходы. То же самое и для государства. Если мы видим ситуацию в мире и наш военно-политический расчет показывает, что она будет только обостряться, то для нас важнее предусмотреть защиту своей страны и граждан. Думаю, все помнят, что история нашей страны отнюдь не была райским садом. Поэтому для нас это является приоритетом, и он зафиксирован, определен и заранее заложен в бюджете с тем, чтобы не дергаться в последний момент, когда уже будет поздно.
-- А сможет ли наш оборонпром дать столько продукции?
-- Знаете, 7 лет – это не так мало, и за это время наш оборонпром должен быть радикально перестроен. В отличие от других стран, у нас есть огромный резерв модернизации. К сожалению, наша экономика пока является слабой, и, например, производительность труда у нас в 3 раза ниже, чем в европейских странах. Но в процессе модернизации и в ее результате мы можем резко поднять производительность труда, хотя бы до европейского уровня, что означает наращивание экономического потенциала, достаточного, чтобы подтянуть уровень образования и здравоохранения тоже до уровня Европы. И это тоже заложено в бюджете.
Михаил Хазин, руководитель компании экспертного консультирования «НЕОКОН»:
«Насколько я знаю, большая часть средств, направленных на военные расходы, попросту разворовывается»
-- Михаил Леонидович, а ну как нефть упадет ниже 100 долларов? А у нас бюджет под эту цифру сверстан…
-- Я не думаю, что цена нефти будет ниже 100 долларов. Скорее, она будет выше, и увеличится расходная части бюджета, связанные с тем, что будет высокая инфляция.
-- А секвестр возможен?
-- Да, теоретически и секвестр может быть, а в чем, собственно говоря, проблема?
-- Когда, после президентских выборов?
-- Это зависит от мировой конъюнктуры. Естественно, это возможно после выборов, и, скорее всего, вопрос об этом может быть поднят где-то месяцев через 10, не ранее осени следующего года.
-- То есть когда все более-менее успокоится…
-- Я не думаю, что к этому времени все как-то «успокоится». Я не верю, что после выборов все успокоится, потому что в стране объективно очень напряженная ситуация, и выборы отнюдь не решат эти проблемы.
-- А поступления в «стабфонд» будут продолжаться?
-- То, какими будут поступления в Резервный фонд, естественно, также зависит от мировой цены на нефть. Однако я склонен считать, что в условиях кризиса, который, в общем-то, уже идет, а также предвыборной горячки «стабфонд» не сможет сильно увеличиться, скорее, он уменьшится.
-- Раздаются голоса о «заоблачных» военных расходах…
-- Об этом могу сказать только одно: нам нужно восстанавливать оборонную промышленность, которая за последние 20 лет очень сильно пострадала.
-- Предлагается даже перенаправить эти деньги на здравоохранение и образование.
-- А почему на эти нужды не направить, скажем, те деньги, которые сегодня идут на зарплату госслужащих? Почему в либеральном государстве, где роль, собственно, государства очень сильно упала, госслужащие должны получать денег в разы больше, чем в СССР? Что за бред?
-- То есть, Вы не считаете, что на военные расходы направлены слишком большие суммы?
-- Я не знаю, большие или маленькие суммы направлены на военные расходы, но четко понимаю, что на военных нужно тратить деньги. А вот насколько эффективно они тратятся, я не знаю. Насколько я знаю, большая их часть попросту разворовывается. Как этому противостоять? Нужно просто проявить политическую волю.
Материалы по теме: “Такую страну легко уронить”
