"15 апреля в возрасте 40 лет трагически ушел из жизни наш товарищ, коллега, соратник Максим Головизнин, секретарь Бюро Cовета регионального отделения партии "Справедливая Россия" в Свердловской области. Максим родился и вырос в Екатеринбурге, отдал родному городу много сил и энергии, был активным гражданином своей страны, боролся за справедливость”, - говорится на сайте партии.
Головизнин приехал в Москву на съезд "Справедливой России". Он боялся летать самолетами, поэтому приехал поездом почти за сутки до главного партийного мероприятия. Его встретили друзья - Константин Комиссовский и Андрей Белоусов. На Люсиновской улице они застряли в традиционной московской пробке. Головизнин пожаловался на духоту, вышел из машины, сделал два шага и упал, приводит рассказ его друга агентство URA.ru.
"Тормошу Макса. Тело теплое, но не двигается. Видимо, потерял сознание. Или в коме. Или инсульт. Еще не знаю... Мы в пробке. Что делать? Знаю, метрах в двухстах-трехстах НИИ имени Вишневского. Выбираемся на встречку. Летим напролом. Нам понадобилось меньше минуты, чтобы доехать до ворот, за которыми приемный покой, - вспоминает Комиссовский. - Еще подумал – надо же, проперло, даже не придется вызывать "скорую", которая реально не доберется до нас по односторонке запруженной. И одна мысль успокаивает: здесь Евкурова по кускам собрали после теракта. Лучшие врачи России! Трогаю Макса – теплый..."
Друзья Головизнина подбежали к будке, зовя медработника: "Каталку! Человеку плохо!" Однако на КПП их не пустил охранник, сославшись на запрет руководства принимать людей с улицы и посоветовав вызывать скорую помощь.
"Я ему: "скорая" может не успеть. Пока он связывается с руководством, все же набираю "скорую". Понимаю, время уходит... Охраннику отвечают на том конце провода – не принимать. Мы рвемся в приемный покой, чтобы хоть каталку взять... на руках не дотащить через все эти заборы", - рассказывает Комиссовский.
Посторонних с территории НИИ выдворяли за ворота четыре охранника. Собралась толпа. Одна прохожая представилась медсестрой, попросила вытащить Максима из машины. Друзья уложили его на одеяло, прямо на асфальт, она пробовала начать реанимационные действия.
В это время из ворот НИИ периодически выезжали автомобили сотрудников. В окна каждой из них стучались с просьбами о помощи - человек умирает. В ответ – ноль внимания.
"Тогда мы перекрываем выезд своей машиной. Они там, за воротами, сидят в авто, возмущаются, сигналят нам, машут – уберите тело с дороги… Охрана начинает выпускать машины в объезд, через другой выход", - продолжает Комиссовский.
В этот момент подъезжает наряд ППС – полицейские на уличной веб-камере заметили, что машина с Головизниным напролом неслась по встречке. "Парни выходят – видят в чем дело, один достает удостоверение, заходит в НИИ, приковывает к себе наручниками врача – выводит и говорит: делай реанимацию!"
С того момента, как Максим Головизнин потерял сознание, прошло 25 минут. Наконец подъехала вызванная "скорая", врач осмотрел тело и сказал, что спасать уже некого.
Руководство НИИ уверено, что специалисты действовали в рамках закона, который запрещает клиникам, подобным НИИ имени Вишневского, принимать экстренных пациентов. Для помощи им существуют скоропомощные клиники, бригада одной из них была вызвана незамедлительно, как только друзья Головизнина появились в институте, сообщил представитель НИИ. Впустить не служебную машину на территорию института невозможно - запрещено законодательством и нормативными актами, принятыми, как реакция на террористические операции.
