Власти давно не разговаривают: они подают сигналы. Как дельфины. Вторая сигнальная система напрочь отсутствует. Только слышно, как натуженно глотает первая.
Жестикуляция, легкая презрительная гримаса, звонок другу на Урал, небогатый цитатный материал — и глядишь, кто-то пакует чемодан. А что, собственно? Услышал сигнал. Типа пение в проводах.
Попытка составить из слов предложение порождает монстры типа: попал в кардиологию в связи с травмой коленки. Письменная речь также делается трудной для усвоения: «Вы видели антипутинские пикеты в Германии?» — «Да, но трудно было понять, чего они хотят».
Комментатор комментирует комментарии, не затрудняя себя знакомством с текстом: ему достаточно фамилии, рода занятий и лысины негодяя.
— Я телевизор не смотрю! — и бойко пересказывает содержание предыдущих десяти серий.
Общество отбросило великий и могучий с непредсказуемой легкостью. Отсутствие старомодных средств общения вывело на языковую арену просто невиданный арсенал средств.
Изготовители зубной пасты вкладывают в коробочку вместе с тюбиком боевой листок. Тривиальная утренняя процедура превращается в сеанс разоблачения местной коррупции.
Телевизионный репортаж заменила опера. Мариинский театр стал местом для дискуссий. Новая постановка «Бориса Годунова» представляет из себя яркое публицистическое высказывание: на сцене — полусброшенный герб СССР, «рассерженные горожане», которые требуют перемен, венчание на царство, похожее на инаугурацию и ОМОНовцы, разгоняющие митинг. Сцена у фонтана естественно переносит зрителя на Пушкинскую площадь.
— А что такого? — удивляется Гергиев. — Разве я сказал что-то, чего все не знают?
Заметьте, ключевое слово здесь — «сказал».
Появление в костюме определенного цвета говорит о политических взглядах яснее партбилета.
Ночь, проведенная на скамейке, демонстрирует вовсе не отсутствие места постоянного жительства, а приверженность идеалам.
Жесткая диета заменяет судебное разбирательство, а митинги — экзит-пулы.
Голосуем сердцем, печенью, ногами. Кажется, уже нет органа, который не был бы вовлечен в пропаганду или в борьбу против пропаганды.
Кроме языка.
