Мы придвигались к русским практически вплотную, порой нас разделяли каких-то сто метров. Это делалось для того, чтобы избежать обстрела из «сталинского органа» (так немцы называли наши «катюши». — Е.С.). Стреляя по нашим позициям с такого расстояния, русские могли попасть по своим. Но у них были первоклассные снайперы. Поэтому любое движение при свете дня означало самоубийство.
Некоторые наши товарищи возвращались из лазаретов и из отпусков. Мысленно они были еще дома. Они не слышали наших предупреждений: «Внимание: снайперы! Спрятать голову!» и погибали. Мы становились суеверными. У нас говорили: «Кто поедет в отпуск, тот умрет». Но вскоре отпуска запретили.
Молодые 20-летние парни умирали от истощения. Тиф и вши косили наши ряды. И только раненые могли выбраться из этого ада. Было одно желание: смерть без мучений! Некоторые наносили себе увечья, чтобы спасти свою жизнь. Другие пытались прорваться, выпрыгивали из окопов и попадали под пули снайперов. Только люди с крепкими нервами выживали. Некоторые бежали. Им казалось, что так они выберутся из котла. Но их ловили, расстреливали на месте или посылали в штрафные отряды на разминирование. Смерть была со всех сторон.
В конце ноября русские пошли в наступление. Мы услышали лязг танков. Меня ранило в голову и в левое плечо. После перевязки я попал в аэропорт Гумрак и ждал до утра, чтобы вылететь. Что там происходило — неописуемо. Раненые кричали как безумные. Все хотели вырваться оттуда, цеплялись за крылья и мешали старту.
Первыми грузили тяжелораненых. Это касалось и меня, но надежды на то, что возьмут на борт, не оставалось. Утром в тумане «Юнкерс-52» попал в воронку от бомбы. Пилот ждал тягача. Я подошел к летчику, бывшему пехотинцу. Он подтвердил, что заберет только тяжелораненых, и пошел к машине, потом вернулся и спросил: «Умеешь стрелять из автомата?» — «Конечно!» — ответил я. «Тогда возьму тебя в качестве стрелка». Это было мое спасение из Сталинграда. «Юнкерс» взлетел, и мы вырвались из котла.
Из моих товарищей не выжил никто. Остатки дивизии, которые в январе находились на северном фланге, размолотили танки. Лишь трое попали в плен: старший фельдфебель, санитар и снабженец. Сталинград навсегда опалил наши души. Он не отпускает ни на миг.
