«МК» удалось выяснить — почему у мигрантов мало сирот?
Настроение у «титульной нации» — боевое. Вот только некоторые (и далеко не самые экстремистские!) высказывания людей, еще несколько лет тому назад вполне дружелюбно настроенных к таджикским дворникам, узбекским продавщицам, киргизским уборщицам и пр.:
«Не случайно мечеть претендовала на звание символа России! Раньше эта якобы дешевая рабсила еще мела дворы и мыла посуду, а сегодня они уже собираются в ОПГ, и чем больше они зарабатывают, тем больше борзеют!»
«В нашем классе — более половины азиатских детей! И наши девчонки гуляют с этими мальчишками! А знаете почему? Эти восточные пацаны — очень ранние! Ему всего 10, а он уже умеет и цветы подарить, и в чайхану пригласить! Не пойму только, откуда у них столько денег!»
«Там у себя права купят — и давай на московские дороги выкатываться, на которых и без них-то не проедешь!» — самое интересное, что эта женщина сама еще не избавилась от акцента и в Москве всего 9-й год. У нас, как и в свое время в США, уже сформировалась «первая волна эмиграции» — те же граждане постсоветского пространства, но уже успевшие отвоевать себе место под столичным солнцем. Как правило, они более нетерпимы к вновь прибывшим собратьям, нежели коренные москвичи.
Покуда первая волна эмиграции обзаводится столичным лоском, она неустанно подает пример оставшейся на родине родне. И даже если завоевание это не удастся, признаваться в этом не следует — позор. В этой «национальной гордости» во многом кроется причина криминальных деяний, включая брошенных новорожденных: нельзя возвращаться домой соседям на посмешище. Вспоминается мой диалог с узбекской торговкой фруктами этим летом на Матвеевском рынке, где молодой человек по имени Мага пытался изнасиловать школьницу. Я спросила у нее, кем работал этот Магомед.
— Да куда ему работать, он психически больной! — вздыхала пожилая женщина. — Он по-русски не понимает совсем, только 1-й класс закончил, припадочный он!
— А зачем же он в Москву-то приехал?
— Как зачем? — искренне изумляется тетка. — Как все! На заработки приехал!
Вал трудмиграции из среднеазиатских республик нарастает. «По нашим данным, на законных основаниях на территории РФ пребывают от 1,5 до 2 миллионов мигрантов, а число тех, кто находится в стране нелегально, оценивается в 4–5 миллионов», — сказали нам в управлении ФМС. Независимые эксперты называют еще бoльшие цифры — 12–15 миллионов. Также единодушно отмечают они тенденцию последних лет: если изначально из Средней Азии на заработки уезжали главным образом мужчины, оставляя семьи на родине, то сегодня миграционный поток обретает женское лицо.
— Если пять лет назад младенцев выкидывали от тяжелой жизни — наши девчонки жили впроголодь, их насиловали свои же земляки, а потом еще и позорили на родине, то теперь выкидывают от хорошей! — говорит трудовая мигрантка из Узбекистана по имени Рисалат. В Москве она уже 13-й год, по-русски говорит почти без акцента, приобрела столичные повадки (короткие юбки, ботокс в скулы и пр.) и искренне считает себя москвичкой.
— Как это — от хорошей?
— Ну, девушки стали неплохо зарабатывать, поняли, что такое свои, а не полученные от мужа деньги, вкусили свободы, которая на родине им и присниться не могла. И им теперь жалко от этого всего отказываться ради того, чтобы нянчить младенца...
ххх
Итак, нежеланных младенцев у мигрантов тоже немало. Увы, столица необратимо изменяет сознание чадолюбивых среднеазиатских жителей. В отличие от их родных кишлаков и аулов на московских улицах узбечка или киргизка в короткой юбке — повседневная норма. Вчера еще закрепощенная и пугливая «гюльчатай» сегодня дает отпор даже бравым столичным полисменам:
«Из сводки по СЗАО: после того как полицейские предложили нелегалам проследовать в отдел полиции, одна из жительниц квартиры, 30-летняя гражданка Киргизии, стала угрожать и оскорблять сотрудников, набросилась на одного из участковых, нанесла ему телесные повреждения, попыталась разорвать служебную документацию и испортила форменное обмундирование».
Куда страшнее выглядят сводки с участием новорожденных. Некоторые «гастарши» выкидывают своих нежеланных отпрысков на помойку — в самом прямом смысле этого слова. Потому что мигранткам, не имеющим медицинского полиса, труднее попасть на официальный аборт в клинику.
В начале октября пять трупов недоношенных младенцев, завернутых в пакеты, были обнаружены в мусорном контейнере в Мирском проезде у дома №6 в микрорайоне Салтыковка подмосковной Балашихи. По мнению следствия, за этим детским кладбищем стоит какая-то коммерческая клиника или, что еще более вероятно, «черный акушер»-одиночка. Такие горе-врачи обычно ориентированы на приезжих из Средней Азии, растерявшихся в чужом недружелюбном городе и пропустивших срок нормального аборта. Эти доктора набирают заказы от беременных, затем на день-два снимают помещение, где проводят подпольные аборты, впоследствии избавляясь от «биоматериала» как взбредет в голову.
— Многие молодые девчонки просто не умеют предохраняться, — объясняет мне Рисалат. — Например, киргизки из отдаленных кишлаков — они даже не понимают, что беременны, пока у них живот не вырастет. Иногда хозяева богатых домов используют прислугу по другому назначению — девушки все терпят ради денег, чтобы вернуться на родину королевой. Но никаких нагулянных тут детей домой никто из них не повезет — это позор.
— Но в вашей же культуре традиционно любят детей!
— Да, детей наши женщины любят. Но только когда они официально замужем и муж семью содержит — вот тогда можно и рожать, и любить.
Если цель у мигранток не остаться у нас, а вернуться к себе на коне, и нагулянные дети в данном контексте совершенно лишние, то вполне логично предположить, что российские дома ребенка и детдома должны быть переполнены среднеазиатскими малышами.
Люди это и предполагают:
— Хорошо устроились азиатские правители! — говорит по этому поводу рядовой нетолерантный москвич. — Они своих граждан, которым жрать дома нечего, к нам на заработки отправляют, а денежки, заработанные у нас, они им назад в казну шлют! А еще младенцев своих нам оставляют, чтобы их на наши деньги тут сначала выхаживали в роддомах, потом в детдомах, а потом и жилье выделяли, и пособие как сиротам! Они же тогда автоматом россиянами становятся, если от них мамаши азиатские отказались!
Однако, как мы уже говорили, предположение это неверно. Детей гастарбайтеров в общем числе сирот — раз-два и обчелся.
Официальной статистики в отношении азиатских отказников ни у кого не добиться. Полномочный представитель Президента РФ в Северо-Западном федеральном округе Николай Винниченко еще в феврале заявил, что роддома Санкт-Петербурга просто физически не могут вместить всех беременных женщин из Центральной Азии. По его словам, каждый пятый житель Питера — трудовой мигрант.
— Есть ли у нас азиатские отказники? — спрашиваю главврача московского роддома.
— Да, иногда азиатки пишут отказ от детей, но не чаще, чем представительницы других национальностей, — отвечает мне он. — Однако поскольку их становится больше, то и отказов больше. Если в целом на 5000 родов в среднем 5 отказных детей, из них от трудовых мигранток из Средней Азии — 2–3 ребенка. Отказников сначала отправляют в детскую больницу на обследование, потом их забирают органы опеки.
Главная акушерка роддома в Люберцах (того самого, который обслуживает самые знаменитые «черные анклавы» Капотни, Кузьминок, Текстильщиков и Выхина) — одна из немногих, кто не боится представиться. Усова Лидия Васильевна не видит грандиозного нашествия на нашу страну «черных новорожденных»:
— Да, много узбечек, таджичек и киргизок у нас рожают. И по нескольку раз. У них же обычно много детишек. Но я не помню, чтобы они отказывались. Рожают и уходят с новорожденными.
Сотрудники дома малютки в Вешняках, куда теоретически должны были бы поступать все брошенные в роддомах юга и юго-востока столицы младенцы, также уверенно заявляют, что никаких азиатских подкидышей у них нет.
Так где же тогда все эти сироты? Наконец в одном из удаленных домов малютки Московской области мне рассказали, куда они деваются:
— Маленькие азиаты? Ну что вы, у нас их нет! Вы звоните в их посольства — они же их забирают и вывозят на родину! Куда? Мы не знаем, может, родне раздают!
ххх
В посольствах же Узбекистана и Таджикистана мне уверенно отвечают, что их гражданки никогда не бросают своих детей, не принято это у них. Имам столичной мечети также заверил меня, что бросить младенца может кто угодно, но только не мусульманка:
— В исламских традициях отказ от ребенка считается самым большим грехом, величайшим позором. Я не знаю ни одного случая, чтобы женщина плохо обращалась со своим ребенком, бросала его. Кстати, вопреки распространенному мнению предохранение от беременности в исламе грехом не считается. Если в семье уже есть дети, а средства ограничены, мусульмане могут пользоваться подходящими им методами контрацепции, это не возбраняется.
Лишь одна сотрудница таджикского посольства, пожелавшая скрыть свое имя, сообщила, что и у них, и у узбеков существуют общественные организации, которые занимаются тем, что выявляют своих соотечественниц, которые, будучи на сносях, собираются отказаться от детей, забирают у них новорожденных и затем увозят их на родину — для усыновления. Рассказать об этом процессе подробнее она отказалась, но пояснила, что именно вследствие действий этих организаций в России мало маленьких сирот-азиатов.
И только киргизская сторона признала наличие проблемы своих отказников в российских городах. Представительница киргизской общины в Москве Урмат Байматова, работающая с брошенными детьми, не только подтверждает существование отказников, но и подчеркивает, что в последнее время такие случаи увеличились.
— По нашим данным, на тысячу детей, оставленных в роддомах Москвы женщинами некоренной национальности, приходится около сотни киргизских младенцев, — рассказала мне она. — Это много, но эти цифры не означают, что киргизские женщины хуже относятся к детям — просто их в Москве на заработках гораздо больше, чем таджичек или узбечек.
А глава московского отделения киргизского общественного фонда «Аруужан» Бактыгуль Сейитбекова уточняет, что женщины составляют около 40–50% от общего числа мигрантов в России, при этом они являются наиболее незащищенной социальной категорией и часто подвергаются насилию, в том числе и сексуальному. По данным фонда, в столичных приютах за последние два года оказалось около 300 киргизских малышей. И число это в ближайшее время может удвоиться.
— Очень много азиаток отказываются от детей! — рассказывает мне акушерка московского роддома. — Они сами запущенные, необследованные. Беременность у них никто не ведет, приходят в последний момент, когда уже схватки начались — без полиса, без медкарты. Конечно, мы обязаны их принять. Они рожают, детки часто ослабленные, их надо выхаживать. А мамаши еще и отказ пишут. Мы отправляем таких подкидышей в детскую больницу. Месяц там ребеночка держат. И если мамаша не передумает, потом органы опеки определяют его в дом ребенка, где есть место. А дальше я точно не знаю. Я слышала, что какие-то киргизские общественницы работают со своими «кукушками» — это они молодцы!
Завесу тайны над тем, в какие же столичные «дыры» исчезают столь многочисленные азиатские подкидыши, приоткрыла представительница общественной организации информационно-правовой помощи мигрантам Анара Бейшеева:
— В России работают женщины-волонтеры, они специально занимаются своими соотечественницами, которые забеременели без мужа и боятся и аборта, и родов, и огласки. Эти женщины не афишируют себя, но все, кому надо, о них узнают — по принципу сарафанного радио. Им нужно только, чтобы эта отчаявшаяся беременная девчонка им позвонила. А они с ней общаются, помогают материально, если надо, даже предоставляют жилье и содержание. Если она все же отказывается от ребенка, его отправляют на родину. Иногда родне этой девушки, если она не боится признаться в том, что это ее ребенок. Но чаще — в семьи, где готовы усыновить малыша. Только за последний месяц киргизы, например, отправили домой 12 своих новорожденных. И нередко им удается уговорить молодую мамашу все-таки самой воспитывать своего отпрыска.
Оказывается, усилиями фонда, созданного киргизскими энтузиастками, и при активной помощи посольства Киргизии многим брошенным в России киргизским новорожденным уже присвоили гражданство по матери и отправили их на историческую родину.
Еще 4 года назад Джамиля Бегиева, председатель киргизской межрегиональной общественной организации «Алатоо», довела цифры по оставленным в роддомах столицы киргизским детям до сведения омбудсмена Кыргызстана Турсунбека Акуна. Тогда на его встрече с представителями киргизской диаспоры в Москве прозвучало предложение соотечественникам, проживающим на территории Кыргызстана, усыновить или удочерить брошенных в Москве детей. Была идея разместить данные об этих детях и их фотографии на специальном интернет-сайте.
На вопрос, изменилось ли что-то в лучшую сторону за эти годы, в фонде «Алатоо» отвечают, что к лучшему то, что маленьких «киргизят» стали чаще усыновлять в США, и то, что сами незамужние, но беременные киргизки перестали бояться обращаться к старшим соотечественницам из общественных организаций.
Киргизская общественница Урмат Байматова рассказала, как, пытаясь помочь таким отчаявшимся женщинам, она и ее соратницы сначала пытаются уговорить молодую мамулю не бросать новорожденного, а если не получается, ищут новую.
Вся эта деятельность идет за счет финансирования из правительственного резерва. В министерстве социального развития Киргизии пытаются найти родителей брошенных детей либо найти им новые приемные семьи. По разным данным, в московских родильных домах сейчас находятся еще до 50 киргизских малышей.
ххх
На Востоке говорят: упасть в яму не стыдно, стыдно не пытаться из нее выбраться. И, возможно, те, кто говорит, что через десять лет у России станет полностью не русское лицо, не так уж и далеки от истины... Но это произойдет не потому, что мы попадем под среднеазиатское иго. И не потому, что они задавят нас своим количеством и забросают своими младенцами. Просто даже в дикой природе выживают те виды особей, которые помогают друг другу, а не те, кто только и норовит укусить ближнего и слямзить у него добычу. А мы с вами, увы, пока те же киргизы признают наличие «ямы», одновременно занимаясь поисками выхода из нее, предпочитаем прятать свое русское лицо в песок. Помогать друг другу, поддерживать своих именно потому, что они свои, у нас, к сожалению, до сих пор не принято.
