— Как-то в интервью вы сказали, что можете беспричинно смеяться, даже если упали с трамплина... Это ваше обычное состояние, вы всегда на позитиве?
— Как мне говорят, я солнечный человек, и я в это верю. Вот пример: ехала сегодня к вам в «МК» и постоянно замечала, что у нас все люди какие-то серые, недовольные… Я была в машине с подругой детства, мы общались и смеялись, и я поняла, насколько люди вокруг стали замкнутыми и закрытыми. На нас из соседних автомобилей смотрели с явным раздражением, осуждая нас в том, что мы позволяем себе радоваться.
— Вы заслуженно считаетесь одной из самых красивых гимнасток в мире, но о вашей личной жизни известно довольно мало. Есть ли у вас молодой человек? Последнее время вас часто видят в компании Стретовича...
— После Олимпиады мы с моим молодым человеком расстались, а ведь встречались 4 года. Там было и предложение, и мысли о свадьбе, но сейчас он решил, что нам надо расстаться, так будет лучше. Хотя он очень много помог мне, когда после Лондона-2012 из-за травм я вообще готова была закончить с выступлениями... А то, что меня видят с Ваней Стретовичем, — это мой друг детства. Мы познакомились то ли 6, то ли 7 лет назад. Когда у меня были проблемы, я могла прийти к нему и поплакаться. А теперь придумали, что мы уже пара и семья.
— Маша, чего не хватает женской российской сборной по спортивной гимнастике, чтобы опередить США? Ведь всегда не хватает совсем чуть-чуть, не считая командного многоборья. Вам лично ведь совсем чуть-чуть не хватило до «золота» — семь десятых. Проблема в тренерах, оборудовании, центрах тренировок?
— У нас все это есть. То, что мне не хватило семи десятых, — скорее всего я перенервничала сильно, потому что думала о медали. Наверное, не надо было зацикливаться, а просто прыгать. Чтобы обойти США, надо, думаю, быть спокойнее и не нервничать. Хотя когда на кону два первых места, чаще всего рождаются ошибки. У соперниц, наверное, стальные нервы…
— Почему вы выступаете только в одном виде программы? Неужели на бревне или в вольных упражнениях вы уступаете самой юной гимнастке в команде — Ангелине Мельниковой?
— Я выступаю только в опорном прыжке, потому что, как говорят, он у меня в сборной пока лучше, чем у остальных. На бревне не выступаю с 2010 года, с тех пор как перенесла операцию на двух пятках. Дело в том, что у бревна есть ребра, и, когда на них идет упор, становится очень больно. Брусья в Рио я не делала, потому что было кому. А вольные упражнения с моей спиной были бы роскошью, а ведь надо было как-то «дожить» до Олимпиады.
— Телекомментаторы часто акцентировали внимание на «скотче» на вашем теле, которого было довольно много! Немного непонятно, как такое приспособление может спасти от травм или успокоить боль?
— То, что многие называют скотчем, в медицине называется «тейп». У меня слабые голеностопы (я в свое время много ломала в тех местах ноги), и доктора посоветовали заматывать их тейпами, чтобы при приземлении нога не «гульнула» в сторону, не случился перелом ноги или иная травма. А на бедрах длинные линии из наклеек — это уже называется «кинезиотейп», или просто «кинезио». У меня проблемы со спиной, и массажист мужской сборной России мне заматывал спину, чтобы ушла боль, и наклейки как-то придерживали мышцы и связки. Некоторые могут подумать, что это неэффективно, — на самом деле очень помогает. Даже при растяжениях чувствуешь, что тебе лучше.
— Как-то Алия Мустафина продемонстрировала свои трудовые мозоли. Они — у всех?
— Пока ты в спорте и тренируешься каждый день, то мозоли не проходят, как у гитаристов. А когда заканчиваешь со спортом, где-то через год-полтора руки становятся обычными, гладкими. Поэтому меня это не напрягает. Но могу сказать, что пока не заканчиваю со спортом, даже и не думала об этом. Но сейчас, после Игр, самое главное — наладить здоровье.
— Мария, почему вы выбрали именно гимнастику? И какие предметы вам удавались в школе?
— Однажды в шестилетнем возрасте я смотрела с мамой телевизор, и в новостях показали, как девочка прыгала на батуте в спорткомплексе «Динамо». И тогда я маме сказала: тоже так хочу. Мама сказала: можно ножки-ручки сломать, этот спорт опасный. Я закатила истерику, и мама была вынуждена отвести меня в то самое «Динамо». А почему в итоге не батут, а гимнастика? У нас все-таки 4 снаряда, и работают разные группы мышц, есть какое-то разнообразие. А на батуте еще и страшно. Потом был Центр спорта и образования «Самбо-70», затем — Педагогический институт физической культуры и спорта. Пока в школе училась, серьезно увлекалась биологией, а вот алгебру я не тянула.
— Что-то изменилось в вашей жизни после Олимпиады? Пришло осознание успехов?
— Разве что стало больше поездок на телевидение и очень много интервью — вот и у вас в газете я сейчас. А насчет осознания уверена: придет, когда я уйду из гимнастики.
