Западные страны, и прежде всего США, получившие огромные деньги после Второй мировой войны, уже создавшие и пустившие в действие атомное оружие, тогда имели в этих областях огромное преимущество перед нашей страной. Планы по нападению на СССР с применением ядерного оружия общеизвестны, и ознакомиться с ними может любой.
Разумеется, наша страна, только что вышедшая победителем из самой страшной в истории войны, остро нуждавшаяся в восстановлении, не хотела новой конфронтации и противостояния, но это был не наш выбор. Нас просто поставили перед фактом. Мы помним, что в результате огромных усилий, без всяких иностранных кредитов и помощи наша страна была в короткие сроки восстановлена, а наши ученые создали ядерный щит, который сделал любое военное столкновение с нами самоубийственным.
Поскольку после Второй мировой СССР и США стали сверхдержавами с глобальными интересами, противостояние между ними шло по всему земному шару, и стороны использовали те ресурсы, которые были в их распоряжении. Конечно, у нашей страны не было столь мощных экономических ресурсов, но был безоговорочный авторитет государства — главного спасителя мира от фашизма, поэтому абсолютно логичным шагом стало то, что наша страна возглавила борьбу за мир, а антивоенные организации по своему размаху и распространению значительно превзошли довоенный Коминтерн.
В 1949 году в нашей стране был создан Советский комитет защиты мира, а годом позже, в 1950 году, на Всемирном конгрессе сторонников мира был создан Всемирный совет мира. В дальнейшем движение в защиту мира только расширялось, вовлекая в свою орбиту новые страны, организации, общественных деятелей, в том числе нобелевских лауреатов, таких как Фредерик Жолио-Кюри, который стал президентом Всемирного совета мира. Только одно перечисление имен выдающихся людей, участвовавших в борьбе за мир, и прежде всего за запрет ядерного оружия (на момент создания перечисленных мною организаций такой оружие было только у США), заняло бы целую статью.
Движение за мир, которое активно патронировал СССР, имело целый ряд преимуществ перед чисто политическими организациями — оно не было жестко идеологизированным, что позволяло ему привлекать самый широкий круг сторонников в самых разных странах, было простым и понятным по своим идеям, ведь очень многие тогда помнили ужасы войны и не хотели их повторения. При этом движение за мир приобрело столь большие масштабы, что позволяло отчасти влиять на принимаемые политиками решения. Борцы за мир в странах Запада являлись мощной силой и протестовали против любых агрессивных действий правительств своих стран, начиная от всех форм борьбы с ядерным оружием и заканчивая протестами против войн в Корее и во Вьетнаме, агрессии Израиля против Палестины, расширения НАТО. Движение за мир оказалось очень живучим и даже через 30–40 лет после Великой Отечественной войны только расширилось и укрепилось — мы с вами, те, кто застал времена СССР, помним, например, многотысячные протесты в Европе у американских баз против расширения американского военного влияния и размещения ядерных ракет. В целом это было просто ярчайшее, потрясающее, эффективное проявление «мягкой силы» Советского Союза.
Когда к власти в нашей стране пришел Михаил Горбачев, одной из целей перестройки было продекларировано окончание «холодной войны» и противостояния сверхдержав. Добиться этого предлагалось за счет одностороннего отказа от конфронтации, одностороннего разоружения, а также за счет ликвидации большинства наших инструментов влияния за рубежом, что и было сделано. Под аплодисменты стран НАТО и при их активном финансировании в нашей стране начали уничтожаться дорогостоящие средства вооружения, в том числе уникальные самолеты, расформировываться воинские части, наша страна без всякой войны ушла из Восточной Европы, бросив там на растерзание всех наших друзей, всех, кто нас любил и верил нам, за просто так отдав Западу то, чего такими жертвами добился Советский Союз своей победой в Великой Отечественной войне.
Досталось и движению за мир. Поскольку было провозглашено, что «холодная война» окончилась, борцы за мир на Западе Горбачеву и его людям стали не нужны. Любая помощь таким организациям, как Всемирный совет мира, была прекращена, и несмотря на то, что многие из этих организаций существуют и сейчас, они и близко не имеют такого влияния, как во времена существования СССР.
Думаю, со мной теперь согласятся многие, что наши действия по одностороннему разоружению имели строго обратный эффект — мы получили еще более жесткое противостояние, причем даже не на идеологической основе. Противник, оставшись в одиночестве, решил, что теперь считаться с нами вообще не надо, а надо просто брать силой то, что ему нужно. И тут надо сказать, что кто бы и как бы не относился к СССР (я вот очень хорошо, но мнения и правда могут быть разные), противостоять Западу он умел блестяще, и опыт этого противостояния сейчас весьма востребован. Мы изучаем военные и мобилизационные аспекты этого противостояния, но ведь есть же еще и другие.
И тут я сделаю небольшую отсылку к моей любимой теме — кинематографу. На днях я посмотрел замечательный антивоенный фильм американского режиссера Кэтрин Бигелоу «Дом динамита». Кэтрин Бигелоу имеет неофициальный статус так называемого культового режиссера, блестяще показывающего разные аспекты страха американцев перед войной. В 2010 году ее малобюджетный фильм «Повелители бури», рассказывающий о том, как страшно было американским саперам в Ираке (которых туда никто не звал), обошел на церемонии «Оскар» ни больше ни меньше «Аватара» Джеймса Кэмерона, собравшего тогда в мировом прокате 3 миллиарда долларов.
Сюжет «Дома динамита» прост и нагляден: из нейтральных вод в Тихом океане взлетает неизвестная баллистическая ракета, которая, судя по траектории, через 18 минут упадет на Чикаго. Если она несет ядерный заряд, то прогнозируемое количество жертв — более 9 миллионов человек. Россия, КНДР, Китай, Иран и другие страны заявляют, что они никаких ракет не запускали. Попытка сбить ракету системами американской ПВО провалилась, ракета неумолимо приближается, и камера постоянно показывает большой экран, где над голубой поверхностью Земли красными треугольниками отмечена всё более короткая ракетная траектория. Фильм идет около двух часов, и за это время мы много раз видим всё те же 18 минут, только с разных позиций: из командного пункта управления ПВО, генерального штаба, Белого дома, военной базы, запускающей противоракеты, и других учреждений. Почти все два часа крупным планом паника, страх, страх, паника. Никто ничего не понимает, все знали, что они теоретически должны делать, но на практике всё оказалось по-другому. Все бегают, плачут, пытаются позвонить своим близким, крупные планы слез и трясущихся рук, начинается эвакуация, причем эвакуируют даже не всех сотрудников силовых ведомств. Госсекретарь США, дочь которого живет в Чикаго, вместо того чтобы сесть в вертолет, прыгает с крыши.
Никто не понимает, что делать. Идут лихорадочные переговоры с русскими, китайцами, иранцами и всеми, до кого смогли дозвониться. А в это время красный треугольничек на экране неумолимо приближается к Земле, времени остается катастрофически мало. Генералы требуют от президента США немедленно ударить всей мощью по всем, чтобы не показать слабость. Гражданские советники со слезами и криком висят на президенте, чтобы он ни в коем случае не делал этого и не начинал Армагеддон. Президент звонит своей семье и дрожащим голосом прощается. Потом трясущимися руками достает карточку и зачитывает кодовые слова для приведения ядерного арсенала в полную боевую готовность. «Мы живем в большом и красивом доме, — говорит президент своему плачущему советнику. — Но стены этого дома сложены из динамита!» К счастью, чем дело кончилось, мы так и не узнаем, поскольку фильм заканчивается за полторы минуты до приземления ракеты.
Идея фильма очень простая: человеческая цивилизация достигла такого уровня развития техники и от него настолько отстает духовное развитие, что даже трагическая случайность может стереть нашу маленькую хрупкую планету и всё живое на ней в порошок. И что в доме со стенами из динамита надо вести себя очень осторожно.
В таких фильмах, и вообще в таких настроениях, которые, я уверен, широко распространены среди народов даже самых недружественных стран, я вижу большую возможность. Никто — даже самые отчаянные, как говорили в СССР, поджигатели войны — не хочет сгореть в ядерном пламени. Поэтому борьба за мир в стане противника снова обретает свою актуальность, причем не ситуативно, а в дальней перспективе, всерьез и надолго, пока существует противостояние. Мы должны, как это делала наша страна в прошлом, влиять на народы наших стран-оппонентов, а они пусть влияют на свои правительства. Давайте поборемся за мир на территории нашего противника. Ведь это точно поможет укрепить мир во всем мире.