ФАКЕЛ В ОНЛАЙНЕ
«Наш «поцелуй» с Аркадием Новиковым был таким мимолетным, каким только и может быть поцелуй едва знакомых людей на этой трогательной осенней набережной». Вот так, наверное, стоило бы начать эту заметку.
И вы бы сразу поняли, насколько насыщенным получился мой факелоносный вторник. И никуда бы не делись — проглотили бы текстик этот жадно до самой десертной фразы. Но я начну по-честному: по мере приближения дня старта участвовать в эстафете олимпийского огня хотелось все меньше.
«Просим воздержаться от употребления алкогольных напитков накануне эстафеты» — ну какому мужчине в самом расцвете творческих сил это может понравиться? А ведь именно так черным по белому написано в документации, разосланной каждому факелоносцу. Всего там было около 20 страниц, набранных мелким, убористым шрифтом. И почти в каждой строчке какая-то неприятность. Например, такая: «Во время участия в эстафете факелоносцу категорически запрещено курение, употребление алкогольных напитков и психотропных веществ».
В некоторых параграфах тягостная доля факелоносца подчеркивалась с помощью моделирования беспощадного разговора с самим собой:
— Будут ли меня кормить перед участием в эстафете?
— Нет.
— Должен ли я вернуть факел?
— Да, если заранее не оплачена его покупка.
Ну спасибо, хоть можно купить. Уникальное торговое предложение, так сказать! Однако мы, россияне, как известно, любое доброе начинание способны мастерски превратить в изощренное издевательство над человеком. Особенно если дело связано со сферой обслуживания или высокими технологиями. А уж когда и с тем, и с другим...
В общем, факел предлагалось купить по Интернету. Стоит ли говорить, что сайт, на который предлагали перейти продавцы олимпийских реликвий, не работал? Порадовало, что об этом знали и его создатели, иначе как бы они догадались разместить на главной странице обнадеживающее сообщение: извините, дескать, отладочные работы ведутся. 19 сентября, мол, заходите.
Но ни 19-го, ни 20-го, ни еще несколько дней продажный факельный портал не работал. Каждому вдумчивому соотечественнику в такой ситуации ясно: когда «кассы» откроются, все «билеты» уже будут у спекулянтов. Но сочинская Олимпиада — особый случай. Совсем. Сайт действительно в конце концов заработал, но по явно спекулятивному прайсу: за подобие пера жар-птицы, работающее на пропане, предлагалось выложить в пересчете на деревянные 13 120 рублей. Такая уникальность торгового предложения ввергла меня в глубочайшие раздумья, прервал которые телефонный звонок моего друга, поэта, песенника и просто «батяни комбата» Александра Шаганова.
— Я человек небедный, — узнав о моих сомнениях, Александр сразу решил расставить все точки по строфам. — Но никогда за такие деньжищи эту железяку не купил бы. Бессмыслица! Ну вот будет он у тебя до старости на антресолях пылиться — и что? На барахолку его, что ли, в черный день нести?
— Спасибо за идею! — не дослушав поэта до конца, я уже забивал в поисковике международного интернет-аукциона заветное olympic torch. — Глянь, ванкуверский уже 53 «штукаря» стоит! А ведь и четырех лет еще не прошло...
— Тезка! Как известно, человек я небедный, — железный аргумент звучал теперь с новыми нотками. — Поэтому давай вскладчину купим. Ну а прибыль соответственно...
— Даже и не думай! Такая корова, как говорится, самому нужна.
Олимпиада — одно из самых доходных соревнований мира. Залогом тому не столько торговля факелами, сколько неукоснительное соблюдение спонсорских контрактов. Поэтому система хоть и предлагала оплатить факел банковской картой, но только с помощью одной-единственной платежной системы. Не беда — нашли мы и такую карту. Проблема в ином: введя номер своей «визы», все остальные реквизиты я «на автомате» ввел от «мастеркард», которой постоянно оплачиваю свои онлайн-покупки. Проверил, так сказать, систему на прочность на свою голову...
В ближайший час я без удовольствия наблюдал крутящийся на дисплее кружочек загрузки данных. Данные не загружались, сообщение об ошибке тоже не появлялось, завис мой дорогостоящий факел. В тот глупый вечер я предпринял еще несколько попыток вступить на скользкий путь онлайн-коммерции. Еще никогда с такой страстью я не стремился расстаться с 400 долларами. Тщетно, хотя никаких ошибок в заполнении реквизитов уже не было. Система так и не смогла переварить мой первый некорректный запрос, разблокировав меня лишь через сутки. А спустя неделю после покупки мне пришло забавное письмо от интернет-продавца: «Мы бы хотели услышать Ваше мнение о качестве консультации. Пожалуйста, воспользуйтесь моментом, чтобы ответить на один простой вопрос: «Как бы вы оценили работу службы поддержки?» Уважаемые! Никакой консультации я не запрашивал. Но на ваш вопрос только что, надеюсь, ответил.
БРЕНД ПОЧТИ НЕВИДИМ
Была и еще одна подготовительная закавыка. Мучительный диалог факелоносца с самим собой в своде правил продолжался очередным огорчением:
— Будет ли предоставлена обувь для бега в эстафете олимпийского огня «Сочи-2014»?
— Нет.
«Мы рекомендуем выбрать обувь белого цвета, бренд компании-производителя на обуви должен быть невидим», советовала инструкция. Перечитав бумаги неоднократно, я понял, что речь все-таки не идет о каких-то инновационных невидимых кедах. Речь попросту шла о том, что на кроссовках не должно быть брендов каких-либо производителей. Вы когда такие в последний раз видели? Лично я лет 15 назад — на блошином рынке у платформы Лианозово. К тому же что называть брендом? Логотип компании-производителя или же именно буквенное написание ее названия? К несчастью, я когда-то написал дипломную работу на тему «бренда» (кстати, не себе), а поэтому знаю штук десять его определений. И могу ответственно заявить: однозначно ответить на упомянутый вопрос не представляется возможным.
Спасением казался звонок на широко разрекламированный в «талмуде факелоносца» номер «горячей линии». В связи с этим спешу извиниться перед милой дамой, которую я в час ночи изъял из сна с вопросом о логотипах на обуви. Она, конечно, была совсем не виновата в том, что ее номер на одну цифру отличался от указанного в талмуде. А любезна она была намного больше электронного автоответчика, который по правильному номеру «горячей линии» сообщил: операторы придут на работу лишь в 9 утра. То есть в тот момент, когда я уже по идее буду стоять с факелом на Фрунзенской набережной. В общем, пришлось мне брать в руки ножницы и изоленту и в лучших традициях наших биатлонистов образца 2006 года заклеивать на обуви опознавательные знаки. Таким образом очередное наставление из талмуда — «вы должны хорошо отдохнуть и набраться сил накануне участия в эстафете» — было послано к чертям. При этом заклеить все полностью не удалось, и уверенности, что меня допустят на дистанцию, не было никакой. Но я все равно мужественно встал в шесть утра и отправился к месту сбора факелоносцев на Васильевский спуск — деньги-то за факел были уже уплачены.
МИНИСТР ТРАНСПОРТА ГНАЛСЯ ЗА МАРШРУТКОЙ
Было обидно: никто и не думал обращать внимание на мою обувь. Более того, заветное слово «факелоносец» довело меня до самого шатра у собора Василия Блаженного. Никто и не думал спросить документы. Да и в шатре ни разу паспорт не потребовали! То есть теоретически я мог прислать вместо себя любого человека? Вот это был бы бизнес не хуже продажи факелов!
Впрочем, еще больше удивило другое: в остальном весь сервис эстафеты работал как часы. Я на своем веку многих волонтеров повидал: бессловесных китайских, злобных итальянских, бессмысленных канадских... Наши, скажу я вам, на голову выше! И дружелюбие, и блестящий английский, если надо. И все сплошь наши люди, юные россияне! Неужели выросло новое поколение, которое может не хамить, которое можно научить четко делать свое дело? Вот это, товарищи, был настоящий культурный шок. И ради этого, скажу я вам, даже и Олимпиаду стоит проводить. Даже и в Сочи.
Впечатленный неожиданной отлаженностью всех процессов, я отправился в раздевалку примерять белоснежную форму факелоносца. Ее, между прочим, в отличие от факела передавали в дальнейшее безвозмездное пользование. В женской раздевалке, ясное дело, не догадывались, что нас разделяет лишь брезентовая стенка. Поэтому все услышанное там я даже постесняюсь воспроизвести. Общее дамское резюме: шили явно в Китае, денег пожалели, сидит плохо, толстит жутко. Цену этим словам определяло бесконечное «сфоткай меня, сфоткай, сфоткай!..». Ну а уже успевшие потрясти мир перчатки с разноцветными пальцами понравились всем безоговорочно. Это правда очень крутой ответ ванкуверским варежкам, которые не только сделали кассу канадской Олимпиаде, но и реально объединили весь народ. Точнее, не ответ даже — великолепное продолжение традиции. На пальчиках, кстати, полезные пупырышки — прекрасно действуют на тачскрин смартфона. Вот что значит по-настоящему инновационные Игры!
Возвращаясь в шатер, я встретил самого что ни на есть настоящего Иосифа Давыдовича Кобзона! Только чуть-чуть подмерзшего на утренней осенней площади. И взволнованного.
— Ну вам-то, человеку с таким опытом, чего волноваться? — волновались уже мы.
— Добегу ли? — хохмил в ответ мэтр эстрады в своих лучших традициях.
А вот другого звездного участника нашего этапа эстафеты мы так и не дождались: сразу было объявлено, что Константин Эрнст подъедет непосредственно на набережную и пройдет обязательный инструктаж уже там. Не хватало в нашем микроавтобусе и еще одного випа — министра транспорта РФ Максима Соколова. Впрочем, как не хватало... Когда мы тронулись, кто-то, конечно, бежал рядом и стучал прямо в мое окно. Сразу просить водителя остановиться язык не поворачивался. Хотелось насладиться моментом: ну когда еще увидишь министра транспорта, безуспешно догоняющего маршрутку? В итоге мы сжалились, безусловно, над коллегой-факелоносцем. Получив нагоняй от водителя, он выпалил: «Правильно! Транспорт должен ходить по расписанию!». Ну и кто тут еще считает, что Олимпиада — бесполезная для нашей страны штука?
ГОРЯЧИЕ ПОЦЕЛУИ
С сотрудником страховой компании Сергеем Буйвидовичем, от которого мне предстояло «прикурить» факел, мы решили целоваться взасос. «Поцелуй факелов» — так во всем мире называют момент передачи олимпийского огня. Расписали, короче говоря, мы с Сергеем красивый сценарий, чтобы телекамерам понравилось. Им и понравилось.
А вот со следующим участником, которому «дать огоньку» должен был уже я, договориться не удалось. Просто я был последним на этапе и даже не знал, кому мне предстоит передавать эстафету. Не сказать чтоб я по этому поводу шибко переживал. Посему первые свои сто метров я бежал полушагом, на все сто наслаждаясь моментом. Но на второй части дистанции я сильно ускорился, ибо разглядел в следующем участнике человека, явно напоминающего великого ресторатора Аркадия Новикова. Ноги сами понесли меня вперед — ведь нас с Аркадием столько связывает! Он много лет открывает свои рестораны, а я много лет в них хожу. И нам столько теперь надо обсудить! К примеру, то, что в «Чипсе» на Кузнецком надо все-таки как-то заставить сотрудников растапливать печь до прихода первого посетителя в полдень. Иначе он ну никогда не дождется своего хачапури по-аджарски. Ну и неплохо бы мне как брату-факелоносцу уже какую-то скидочную карточку получить, что ли...
Но Аркадий, похоже, так совсем не считал. «Поцелуй» наш получился скомканным, можно сказать, мимолетным. Уж точно он никак не располагал к продолжению знакомства. Я смотрел вслед убегающему и понимал: вот и всё — закончилась моя, такая короткая, минута олимпийской славы. Фантастические эмоции переполняли меня настолько, что испортить настроение не могла даже описка в торжественно врученном сертификате об участии в эстафете. В моей фамилии пропустили мягкий знак — видимо, с английского переводили.
Положив дорогой — уже не кошельку, а сердцу — факел в специальную сумку, я перекинул ее через плечо и в осоловевшем состоянии побрел по Москве куда глаза глядят. На одном из перекрестков со мной поравнялась милая девушка. Она завороженно смотрела — не на меня, конечно, а на мою форму и на болтавшуюся на плече сумку.
— А это факел? — решилась она наконец спросить.
— Факел.
— Значит, это вы бежали?
— Бежал.
— Вы меня только простите, пожалуйста, за назойливость, но можно я просто еще немного с вами рядом пройдусь? Меня такая гордость, такая радость распирает, что прямо до слез, — ее голос и впрямь дрогнул.
— Да пожалуйста.
— И какие у вас ощущения, а?
— Как-то все быстро получилось, не успел еще осмыслить.
— Я вас понимаю. Так понимаю! Но вы одно должны обязательно знать. Обязательно! Вы — счастливчик!
— Я знаю.
Александр ЗИЛЬБЕРТ, генеральный директор журнала «Русский пионер».