Петр Спектор
Публикаций: 89
В спорте — в хоккее в частности — случаются матчи с немыслимым сюжетом, которые в истории и памяти запечатляются на десятилетия. Один из них — самый скандальный поединок за «золото» между «Спартаком» и ЦСКА.
В свое время Александр Хинштейн, уже обласканный звонкой журналистской славой и всевозможными «золотыми перьями», появился на экране в фильме «Золотой запас» в роли начальника Управления собственной безопасности, где органично сыграл практически самого себя: его герой борется с «оборотнями в погонах».
В эти горькие дни, когда не стало выдающегося кардиохирурга Рената Акчурина, который одаривал меня своей дружбой, я вспоминаю наши с ним долгие беседы и, конечно же, самую знаменитую операцию, проведенную Ренатом Сулеймановичем, — на открытом сердце первого Президента России Бориса Ельцина. Мне он рассказывал, что спустя много лет один из приближенных Ельцина в хорошем подпитии сказал: «Ты даже себе не представляешь, что бы с тобой было, если бы ты ошибся тогда, у операционного стола».
Два года назад мы так же сидели с легендарным Александром Якушевым за чашкой чая и вспоминали знаменитую суперсерию СССР – Канада 1972 года: в разговоре проскальзывали и нотки некоторого недоумения — неужели промчалось полвека с тех пор, когда мой собеседник отдал самый первый голевой пас и Евгений Зимин забросил самую первую шайбу в великом хоккейном противостоянии?
Когда-то на стадион я ходил на Яшина, потом на Гершковича, затем на Газзаева, как старшее поколение ходило персонально на Симоняна или Боброва. И отблеск стадионных прожекторов высвечивал в жажде борьбы обостренные лица кумиров. То были болельщицкие упоительные годы, о которых поэт Евгений Евтушенко декламировал: «Есть у мира с некоторых пор, для объединения людей, летняя религия — футбол, зимняя религия — хоккей».
Историю, о которой хочу поведать, я услышал на борту авиалайнера Лос-Анджелес — Москва на высоте десять тысяч метров летом 1994 года, когда мы с Шамилем Тарпищевым возвращались с чемпионата мира по футболу.
Слова, вынесенные в заголовок, когда-то можно было услышать в зарубежных аэропортах от репортеров, встречавших хоккеистов московского «Динамо». Так прямо и спрашивали: «Кто из вас Мальцев?», когда вереница игроков тянулась сквозь паспортный контроль. Понятно, боялись ошибиться — на льду-то в объемной хоккейной форме облик спортсменов несколько иной, чем в повседневной жизни.
Помню, как с командой отмечали на спартаковской базе в Тарасовке юбилей Олега Ивановича в 90-х. После обильных тостов — футболисты ограничивались соками и минералкой — с Романцевым и Ярцевым, чтобы подымить подальше от ребят, вышли на площадку, где были припаркованы машины футболистов, в основном иномарки. Я обратил внимание на романцевский красный «Жигуль», который сиротливо смотрелся на фоне породистых авто.