“Я сам почти никогда не фотографировал знаменитостей, за исключением Марчелло Мастроянни и Виктора Шкловского. Примелькавшиеся лица казались мне менее интересными, чем лица людей, которых в их жизни фотографируют лишь для паспортов. Но Альгимантасу удалось показать нечто, что никто не увидел до него на этих замученных фотографами жертвах собственной популярности” — так Евгений Евтушенко объяснил свою готовность, несмотря на колоссальную занятость, пойти-таки на сотрудничество с литовским фотохудожником.
Где-то с полвека тому назад знаменитый американский политический сатирик Арт Бухвальд написал издевательский фельетон о своем визите на некую художественную выставку. Увлекшись разглядыванием экспонентов, Бухвальд якобы поставил на пол корзинку с покупками из ближайшего супермаркета. А когда он о ней вспомнил, было уже поздно: корзинку не только приняли за экспонат, но даже дали ей первый приз.
Как написал в этой книге Евгений Евтушенко, сегодня подобные явления в искусстве стали еще даже более выраженными: “В живописи собственно живопись на холстах не присутствует, а заменена какими-то стебными надписями из репертуара общественных уборных. Если вы пройдетесь по многим сегодняшним фотовыставкам, вы увидите чаще всего не остановленные мгновения, которые прекрасны, не подсмотренную сердцем действительность. Вы увидите сплошные размывы действительности при помощи формалистических ухищрений, бездушные абстракции, не освященные ни чувством, ни мыслью, холодную манипуляцию техническими приемами, фотошопство”.
Если Евтушенко здесь несколько преувеличил, то очень ненамного. О чем можно говорить, если Государственную премию с многообещающим названием “Инновация” получает анатомически правильное изображение некоего важного органа? Так вот, на подобном фоне книга Александравичюса и Евтушенко — это настоящий глоток свежего воздуха, напоминание о временах, когда “чувство вкуса” не было столь размытым понятием.
Впрочем, довольно комментировать. Предоставим лучше слово двум мастерам.
По всем вопросам, связанным с книгой “Созвездие России”, можно обращаться в издательство “Русский раритет” по телефонам: (499) 241-36-01 и (499) 241-63-85.
Михаил Ростовский
Белле Ахмадулиной
Неужто больше не будет Беллы,
Высокопарности нараспев,
А лишь плебейские децибелы
Соревнования на раздев?
А в Белле нам слышались Анна, Марина,
и Пушкин, конечно, и Пастернак.
Все было старинно, чуть стеаринно,
и было прекрасно, что вышло все так.
Какую я чувствую, Боже, пропажу,
как после елабужского гвоздя.
Незнанья истории я не уважу…
Ну, —
кто раздвигал хризантемами стражу,
так царственно к Сахарову входя?
Борису Гребенщикову
Стал Борис Гребенщиков,
блудный сын большевиков,
при колечках, при серьге,
при кокетливой косичке,
чуть мятежный по привычке,
но уже и дегустатор,
ощущающий устаток,
боль артритную в ноге,
утонченно безнакальный,
но все тот же уникальный,
чуть вертинистый БГ.
Эльдару Рязанову
Все требуют с художника,
стать вумными успев,
чтоб делал все похоженько
на прежний свой успех.
Есть диктатура зрителя,
и вкус ее дурной.
Эльдар, тебя не злит она?
Я в бешенстве порой.
Так проморгали радостно
со вкусом простофиль
о сказочнике Андерсене
твой самый лучший фильм.
Да, яд впитался в почву,
где снобы-короли
Снобятину, как порчу,
с ухмылкой навели.
И песенки перронные
в Кремле лабают лбы.
Как ты сказал — ирония.
Ирония судьбы.
