В бывшей типографии «Уральский рабочий», второй раз принимающей основной проект биеннале, суетятся рабочие и организаторы. Несмотря на то, что биеннале уже стартовала, им есть чем заняться — где-то нужно прикрепить этикетку, где-то подкрасить, где-то оставить извинительное сообщение зрителям. Извиняться есть за что: часть работ так и не доехало до Екатеринбурга. Так, арт-объект группы Slavs and Tatars, представляющий собой ковер-самолет, задержала киргизская таможня (причем неясно, как работа франко-американо-польской команды попала в Бишкек), а почему не доехали фотографии Бориса Михайлова даже для организаторов остается загадкой.
Несмотря на все сложности, основной проект, озаглавленный строчкой из стихотворения Иосифа Бродского «Самое себя глаз никогда не видит» (написанной за считанные недели до крушения берлинской стены), стартовал. Открыли его глава ГЦСИ Михаил Миндлин, комиссар биеналле Алиса Прудникова, куратор Ярослава Бубнова и первые лица администрации города и обрасти — как никак государство оплатило основные расходы проекта. Чиновники, надо отдать им должное, и глазом не повели, увидев центральную инсталляцию биеннале — громадную груду пустых коробок от болгарского художника Недко Сокалова с такой инструкцией: «Все, что вы хотели бы сделать с некоторыми людьми (включая политическую элиту), сделайте с этими коробками!» Зрители не растерялись и выразили свое отношение к политической элите с помощью рук и ног — коробки и пинали, и прыгали на них, и рвали... Сразу видно, нашим людям не хватает метода вымещения гнева, применяемого в Японии: там чуть ли не в офисе стоит надувная кукла начальника, на которой можно в перерыве выместить свое недовольство.
Коробками гнева интерактивность основного проекта ограничилась, остальные работы нужно рассматривать внимательно, чтобы разобраться в их сути. Чтобы оценить проект турецкого автора Кутлуга Атамана, нужно знать английский или турецкий — видеоисповеди жителей нелегального района в Стамбуле предлагаются только на этих языках. Целый зал «Уральского рабочего» отведен под 40 телевизоров, на которых воспроизводится 40 интервью обитателей турецкой резервации. Эти люди скрываются от бандитов, сутенеров или даже от спецслужб своей страны. Но все изгнанники, живущие по собственным законам (они не допускают ни администрацию города, ни полицию в свой район), несмотря на все проблемы, смотрят позитивно на жизнь, у них есть чему поучиться.
Отечественные художники ответили зарубежным авторам рефлексирующими проектами. Так, Ирина Корина специально для биеннале сделала «избушку на курьих ножках», как она сама ласково называет свою инсталляцию. избушка представляет собой рыночный тент, внутрь которого вставлены железные конструкции родом из советского союза. Тент, возвышающийся над полом на несколько метров, стоит на деревянном столбе, на котором вырезано бородатое лицо — кажется, что это языческий божок, однако такие скульптуры частенько встречаются на детских площадках. Вся конструкция подсвечивается лампами, которые работают от воды, заряженной Кашпировским. " Моя работа посвящена фобиям и мифологемам, которые все еще преследуют нас«, — объясняет Ирина, которая, кстати, оказалась самым ответственным художником на основном проекте и раньше остальных смонтировала свою работу. Заранее подготовился и художник Владимир Селезнев, автор инсталляции «Пространство борьбы». Стены маленькой комнаты он исписал различными цитатами, среди которых самая объемная — текст песни «Мы ждем перемен». Зрителям дается несколько минут, чтобы осмотреться и прочитать надписи, а затем гаснет свет и в темноте на стенах появляется фраза «все напрасно». несколько размытый политический подтекст биеннале лучше всего иллюстрирует утопический баннер, встречающий и провожающий гостей выставки: «Время для нового государства. Говорят, там можно найти счастье».
Но не единым основным проектам довольствуются зрители. Проекты разбросаны по всему городу, в местном университете идут бурные дискуссии искусствоведов, которые может посетить любой желающий. Но все же самая интересная часть биеннале связана с индустриальным прошлым и настоящим свердловской области. Серию проектов «Арт-резиденции» подготовили в разных городах региона художники, побывавшие на заводах и предприятиях. Так, Леонид Тишков исследовал заброшенный завод в городке Верхотурье, где когда-то производили лучшие коньки в стране. Уже много лет завод заброшен, он не разрушен лишь потому, что новому владельцу жаль уничтожать историческое предприятие. Тишков ни одну неделю провел в Верхотурье, общался с рабочими, исследовал завод. Итогом стало несколько настальгических и прониквенных инсталляций, выставленных в помещениях центрального стадиона Екатеринбурга. Одна из них — башня, построенная из коньков. Другая работа «Народный собор» вместилась в небольшую комнатку, где по стенам снизу вверх плывут маленькие фотографии бывших работников завода, достигнув потолка они исчезают... «Когда-то завод кормил почти пятьсот семей, сейчас они даже не могут посмотреть на свои бывшие рабочие места. Для меня этот проект — история человеческих трагедий, сломанных судеб. Может, они и не были заметны на фоне хаоса, в котором страна пребывала после распада СССР, но, истории этих людей, хорошо иллюстрирует то, что вообще происходило в государстве в то время и чем это обернулось сейчас». Сейчас, кстати, отечетсвенных коньков в магазинах не найти — их привозят к нам в основном из Китая.
А американский художник Николас Фрейзер решил научить жителей Нижнего Тагила играть по новым правилам. Ведь пришлось же научиться нам после развала СССР играть по правилам капиталистического мира, так почему бы не научиться теперь нас культовой американской игре — бейсболу. Чтобы правила были понятней, автор вписал их в разметку поля игры. Рабочие Нижнего Тагила взялись за освоение нового для них спорта с энтузиазмом, правда, сразу освоить бейсбол не получилось. Но русские люди хорошо адаптируются к новому, уверен Николас, и с нетерпением ждет матча между сформированными им же командами. Насколько жители Свердловской области готовы к современному искусству, покажет время: организаторы надеятся, что в этом году проекты стали доступней и понятней для неподготовленной публики и ее биеннале посетят тысячи зрителей, больше чем два года назад, когда выставки посмотрело около ста тысяч человек.
