Итак, в нескольких залах вы обнаружите более 300 произведений (картин, монументальных полотен, архитектурных проектов, церковных росписей, графики), созданных молодыми ребятами 20-25 лет за последние четыре выпуска.
Как всё это происходит? Выпускнику дается значительный период времени, скажем полгода-год; он обеспечивается мастерской, холстом, красками. Тема обсуждается с руководителем. Формат для диплома студентом выбирается вполне себе ощутимый. Например 2х3 метра. Ведь как упустить такой случай — написать что-то большое и быть выставленным! Без стремянки, понятно, никуда.
Педагог редко подправляет картину: лишь в исключительных случаях на откровенно слабых дипломах может взять в руки кисть, чтоб было не стыдно перед коллегами. Но статистика тут минимальная: ну бывает на 50 выпускников одна-две «недотягивающие» работы. Картины же остаются в собственности академий, хотя хранить их особенно негде.
Главный вопрос коим задаются зрители: куда дальше пойдут все эти таланты? Ведь, по словам многих преподавателей, в России нет государственной политики поддержки выпускников художественных вузов (что было прежде в СССР).
«МК» консультирует Евгений Максимов, завкафедрой живописи и руководитель монументальной кафедры Суриковского института:
— Как вы оцениваете уровень этих картин?
— Ну, во-первых, тут очень небольшая часть всего того, что делается. Только представьте, сколь сложно огромные полотна привезти из того же Санкт-Петербурга... Вон, перед нами висит триптих одного чеченского художника из Грозного, так на самом деле это целая стена холстов числом около восьми! Конечно, работа серьезная: история, так понимаю, его народа. Картины, впрочем, разные: есть станковая мастерская — вот девочка с цветочками стоит, типично женская вещь, камерная. А есть монументальная школа, с глубоко продуманным замыслом, более декоративная.
— Но откровенно слабых нет?
— Нет, конечно! Вузы-то высокого уровня, и люди там учатся серьезно. Даю голову на отсечение. Кто-то пытается найти собственный стиль, кто-то следует технике письма прежних мастеров. Это всегда так было и будет: все люди с разным уровнем мышления.
— Жаль, если для многих ребят эта глобальная выставка окажется первой и последней...
— Надеюсь, не единственной. Но выходить в мир им будет непросто. Нет, если говорить об иностранцах (тех же азиатах, — вот вы видите картину с китайскими мотивами), они спокойно находят себе место на родине, не стремясь оставаться у нас. Что до станковистов — с их трудоустройством всегда сложнее: каждому из них нужно искать свою нишу, чтоб приложить умения, а главное, чтобы развиваться дальше. И это сказки, что при социализме было всё прекрасно. Те же проблемы. Но сегодня стало сложнее. Монументалистам (речь идет о росписи красочных панно) проще, они изначально отталкиваются от здания: про картины неизвестно — нужны ли они будут кому-то или нет, а монументальная роспись напрямую связана с конкретным объектом и заказчиком. И с главенствующей идеологией. И вы, кстати, можете видеть на выставке пример церковной стенописи: то есть дипломы (фрески) выполняются на реальных объектах, живьем в церквах...
...Открывал экспозицию (кстати, она называется «Наследники великих мастеров») Зураб Церетели:
— Главная задача академий, работы которых здесь представлены, это сохранение традиций. Ведь столь уникальной школы нет нигде в мире, ни в Европе, ни в Америке. Это богатство России. Очень много талантливейших художников у нас — тут подсчитали: до 40 000. Но очень важно найти форму для их реализации. Нужно организовывать мастерские, выставочные пространства. Нужно пропагандировать наше искусство в России и за рубежом. И я рад, что Европа очень заинтересовалась — думаю, что подобные выставки будут организованы и там. Россия шагает в мир через искусство. Это дает доброту, дает смысл, много радости.
