Картина, открывшаяся сразу же после «поднятия» проекционного красного занавеса, была весьма крутой: полет Воланда и его свиты, окруженных зловещими черепами, в мерцании фантастического света. Объемная видеопроекция, создающая 3D-эффект, причем без всяких противоестественных для театрального зрелища очков, действительно очень впечатляла. Все визуальное решение мюзикла — сценография, сочетающая жесткую декорацию с качественной видеопроекцией, костюмы — роскошные, но без всякой пошлости и банальности, мгновенная смена планов и интерьеров — выполнено на высочайшем уровне.
Отдельный и, пожалуй, главный респект авторам режиссерской концепции Ирине Афанасьевой и Софье Сираканян за адекватный подход к тексту Булгакова. Из огромного полифонического романа с огромным количеством персонажей, сюжетных линий, тем, идей и даже стилистических пластов для спектакля, длящегося всего лишь два с половиной часа, отобрано именно то, что следует. Булгаковский шедевр из тех, что растасканы на цитаты. И нет ничего страшнее, чем услышать от его интерпретаторов фальшь или отсебятину. В этом спектакле булгаковский дух соблюден вместе с булгаковской буквой.
Шоу собрало лучших артистов российского мюзикла. Иван Ожогин (Воланд), Анастасия Макеева (Маргарита), Антон Авдеев (Мастер и Иешуа). Все трое — идеальное попадание актера в образ. Ожогину—Воланду удается сочетать инфернальность дьявола с уязвимостью человека. И потому убедительной становится рискованная тема его влюбленности в Маргариту (единственная вольность, которую позволили себе создатели мюзикла по отношению к первоисточнику). Антон Авдеев равно хорош в роли и Мастера, и Иешуа. Доброта и жертвенность обоих его персонажей органично переданы актером без излишней сентиментальности. Что касается Насти Макеевой, то она, безусловно, звезда, у которой есть все: голос, красота, артистизм, невероятная пластичность. Очень здорово придумана сцена ее ведьминского полета: несколько ребят из преисподней в страшном, отнюдь не карнавальном гриме сатанинской нежити поднимают актрису в поддержку, и она реально перелетает с рук на руки, совершая сложные кульбиты и сальто. Свита Воланда тоже очень хороша: Мария Лагацкая (Гелла), Роман Никитин (Азазелло) и, конечно, Дмитрий Чикунов в роли Бегемота — обаятельный, но очень и очень опасный.
Действие периодически переходит в зал. Зрители становятся непосредственными участниками программы театра Варьете (с потолка на публику щедро сыплются денежные купюры), свидетелями диалога Понтия Пилата с Левием Матвеем или появления малосимпатичных гостей бала у Сатаны, а роковой синий платок Фриды парит прямо над партером.
И все бы могло быть просто прекрасно, если бы не два фактора, которые сильно мешают этому мюзиклу: музыка и звук. Шесть композиторов (в программке символично указан еще и седьмой, Панаев-Скабичевский — под этими именами в Союз писателей пытались проникнуть Коровьев и Бегемот) все как один оказались лишены мелодического дара. Казалось, единственным, что двигало ими при создании музыки, было избежать банальности в мелодии, гармонии, тональном плане. В результате вышла вымученная, лишенная живых интонаций, естественной гармонической логики, умозрительная партитура, грамотно аранжированная в стиле симфо-рок и, увы, мертвая, как гости на балу у Воланда. Разные причины, в том числе использование инструментальной фонограммы (в Питере был живой оркестр), привели к тому, что саунд производит впечатление тотально плюсовой фанеры. Артисты поют из разных мест зрительного зала, но звук прет через динамики, и весь эффект объемности пространства начисто пропадает. Звукорежиссер даже не пытается прибрать динамики в разговорных сценах, и потому совершенно неясно, какой персонаж произносит реплику. Звуковая каша вредит индивидуальности замечательных артистов и придает в целом очень качественному шоу характер «елки в Лужниках». Но как знать, возможно, это наименьшее из зол, которое может постичь команду, посягнувшую на постижение одновременно дьявольской и божественной природы любви?
