Ветеран труда и копеечная пенсия
— Василий Борисович, про вас можно сказать «Шерлок Холмс на пенсии»? Или это клевета?
— Я вообще не чувствую себя на пенсии. Знаете, я сделал такую большую глупость, как оказалось. В свое время говорили, что у нас не хватает денег на пенсионеров, и я, когда мне исполнилось 60, решил на пенсию не выходить. Думал, что мои деньги пойдут…
— Помочь хотели?
— Я хотел помочь пенсионерам. А потом информированные люди мне сказали: «Что ты делаешь? Ты думаешь, твои деньги пойдут другим пенсионерам? С твоей стороны это очень наивно». И я в 63 года вышел на пенсию.
— Оформили пенсионную книжку, бесплатный проезд…
— Да, я ветеран труда. И стал исправно получать свою копеечную пенсию.
— И как вам?
— Ну как, на пенсию жить же невозможно.
— Итак, вы не на пенсии, а активно трудящийся гражданин Российской Федерации?
— Да. Мои друзья и коллеги мне говорят, что если рассматривать то, что я сделал за 60 лет в искусстве, это может составить три полноценные биографии.
— А сейчас-то чем занимаетесь?
— Я снялся в двух фильмах телекомпании «Русский час». Фильм о Вильяме Браудере показали по НТВ. Я там ведущий. Это документальное кино. А до этого мы сделали фильм о невиновности Лугового по делу Литвиненко.
— А вы в этом уверены?
— Абсолютно уверен. Я видел все эти материалы, которые вошли в фильм. Ведь Лугового крупнейший специалист, американец, проверил на детекторе лжи и дал заключение, что он никакого отношения к покушению не имеет.
— То есть все врут англичане?
— Врут. Они химичат очень много вокруг этого дела.
— Эх, был бы Шерлок Холмс, он бы сразу разгадал, кто отравил Литвиненко. А если бы вы не были согласны с тем, что Луговой невиновен, то тоже стали бы в этом участвовать?
— Нет, я никогда не делаю то, что мне претит. Никогда не преодолевал себя, чтобы получить какую-то роль.
— Не думаете, что вас вокруг пальца обвели?
— Абсолютно. Здесь все ясно совершенно. Теперь про Вильяма Браудера, о котором мы сняли. Это финансист с криминальным душком. В свое время он и с Березовским был связан.
— Ох, и наивный же вы товарищ! Вот еще у вас был когда-то «Форд Байярд», где вы участвовали. Там уж точно никакой политики не было.
— Да, развеселая была работа на берегах Бискайского залива.
«У меня всю жизнь было желание отцу понравиться»
— Эту дачу, где мы сейчас с вами сидим, получил ваш папа, Борис Николаевич? (Отец, Борис Ливанов, — знаменитый артист МХАТа. — А.М.)
— Нет, он ничего не получал. Дело в том, что мой отец очень близко сдружился с Петром Леонидовичем Капицей, у которого здесь, на Николиной Горе, была дача еще задолго до войны. И мы ездили к нему почти еженедельно. А потом Капица сказал: «Борис, ну что ты мотаешься ко мне, попроси здесь участок. Ты имеешь право по всем своим заслугам и регалиям». Отец попросил, и ему дали вот этот участок. И мы построились через один дом от Капицы.
— И в каком году здесь Ливановы построились?
— В 50-м.
— А вам тогда 15 лет было?
— Да, и я уже табунщик на Московском конном заводе, который здесь находится. На заливном лугу пасутся орловские рысаки: кобылы и жеребята, и я три летних сезона работал табунщиком. Сутки — в седле, сутки — свободен.
— Это вас так воспитывали?
— Наверное. Отец всегда был для меня примером и мужчины, и профессионала. У меня всю жизнь было желание ему понравиться.
— У Бориса Ливанова было замечательное чувство юмора, очень похожее на юмор Фаины Раневской.
— У нас есть письмо от Всеволода Эмильевича Мейерхольда. Он гостил на даче Петра Петровича Кончаловского, они дружили. И вот Мейерхольд пишет: «Боря, я страшно соскучился по твоим парадоксам».
— А это чувство юмора папа на вас испытывал? Разыгрывал в воспитательных целях?
— Он никогда меня не унижал, никогда. И не высмеивал. Он серьезно ко мне относился, я же единственный сын. Отец жил надеждой, что я стану человеком. Не актером, не художником, не писателем, а просто хорошим человеком.
— Когда не стало Бориса Николаевича, вам было 37. То есть он видел уже ваши первые успехи. Вы же еще снялись с ним в «Слепом музыканте».
— Да, но как актера он меня признал после фильма «Коллеги». Его друзья были у нас за столом в доме, и отец сказал за меня слово. Сказал: «Я признаю тебя как актера и уважаю твой образ жизни». Это была высшая похвала.
«Ну, вы можете съесть тарелку горчицы?»
— А вы над собой смеетесь часто?
— Не скажу. Секрет.
— Ну, конечно, должны же быть у Шерлока Холмса свои секреты.
— Я не Шерлок Холмс, я — Василий Ливанов. Ведь после того как я в «Звезде пленительного счастья» был Николаем I, я же не царь.
— Николай — это замечательно, но все-таки не Шерлок Холмс.
— Понимаете, здесь от актера мало что зависит. В этом вопросе решают зрители и критика. Великий итальянский актер Сальвини говорил, что публику убедить очень трудно, а переубедить почти невозможно. Есть серьезные причины такого успеха этой нашей работы с Виталием Соломиным. Авторство картины я приписываю прежде всего нам с Виталиком и гениальному оператору Юрию Векслеру.
— Ну, а в «Собаке Баскервилей» все, даже небольшие роли — попадание сто процентов: и Михалков, и Янковский, и Крючкова, и Адабашьян, и Демидова… А какая там Рина Зеленая — миссис Хадсон!
— Да, я Рину Васильевну очень любил. Она бывала и у нас здесь, на даче. Вот она здесь сидела, вспоминала и пела какие-то шансонетки двадцатых годов. Я так жалею, что не записал ее. Стихи свои, очень смешные, читала. Рина очень любила нашу семью ливановскую, любила и старших, а потом, когда они ушли из жизни, эту любовь перенесла на нас — на Лену, мою жену, на сыновей наших. Рина к нам относилась с огромной нежностью.
— Она вообще была очень трогательной…
— Она замечательный человек. Но могла быть и очень суровой, резкой, была остра на словцо. Могла припечатать будь здоров как. Она абсолютно безупречная актриса, с невероятным чувством материала, который она играет, образа. С потрясающим чувством партнеров. Мы с ней как-то беседовали здесь, на даче, я сказал: «Рина, а сейчас говорят, что для вас надо написать главную роль». — «Да это глупости, — ответила Рина. — Я, Фаня Раневская — мы актрисы эпизода, мы острая приправа к тому, что делается. А для нас писать главную роль… Ну, вы можете съесть тарелку горчицы?»
— То есть у нее еще было и безупречное чувство меры.
— Абсолютно! Во многих проявлениях она была просто идеальной и неподражаемой.
— Она же еще и мультфильмы любила озвучивать, как и вы. «Вовка в тридевятом царстве» — это что-то!
— Она и у меня озвучивала маленького львенка в моем первом мультфильме «Самый-самый».
— Ну а уж Раневская, которая в «Малыше и Карлсоне» озвучила Фрекен Бок!.. Она же больше ни один мультфильм не озвучивала потом.
— Это была личность гигантского масштаба. Сначала входила в дверь ее репутация, а потом она сама. Она согласилась, потому что видела первую серию «Карлсона». И она после нашей работы написала, что мечтает о новой встрече со мной и самые лучшие пожелания… А это дорогого стоит.
— Но последнюю фразу «Карлсона» — «Милый, милый…» — она же отказалась произносить.
— Да, она сказала: «Я уже говорила это в другом фильме!» И поэтому ее уже замечательно сказала Раечка Фречинская, помощник режиссера, подражая Раневской.
…«Рошаль, который живет на крыше»
— Среди ваших мультперсонажей — Карлсон, крокодил Гена, Удав — кто любимый?
— Я больше всего внутренне связан с Карлсоном, потому что я сделал его от характера режиссера Григория Львовича Рошаля. Карлсон — это абсолютный Рошаль. Когда фильм вышел на экраны, он мне прислал открытку с новогодним поздравлением и подписался: «Рошаль, который живет на крыше».
— А помните, как Ия Саввина озвучивала Пятачка в «Винни-Пухе» голосом Беллы Ахмадулиной?
— Знаете, в свое время приезжала в Москву Астрид Линдгрен, и ей сразу показали «Карлсона». Она посмотрела и попросила о встрече со мной. Мы с ней встретились, она мне сказала: «Мой Карлсон должен точно так разговаривать».
— Супер! Но у меня как у телекритика есть там одно любимое место, когда Фрекен Бок так классно издевается над этим ящиком, помните?
— Да, Раневская тогда так и сказала: «Давайте их накажем» — и дальше по тексту: «У меня сейчас будут телевизионные деятели искусств, что я им скажу?» Это вот чистая импровизация.
— Ее?
— Ее и моя. Помните, Карлсон говорит ей: «А я, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил?» — «Этого добра на телевидении хватает». — «Но я же еще и талантливый!».
— Да, умыли телевизионщиков! Ну а крокодил Гена это по жизни кто?
— Это рафинированный интеллигент.
— Которых вы не любите?
— Почему?
— Нет, крокодилов вы любите. Вы интеллигентов не любите.
— Я не люблю, когда все время муссируется это понятие: интеллигенция, интеллигент…
— Ну а такого, как крокодил Гена, встречали в жизни? Добрейшей души человек.
— Встречал. Таких у нас полно. Действительно, добрейшей души, в отличие от большинства интеллигентов, которые всем недовольны.
— А знаете, в фильме «Приключения Электроника» Весник играл учителя математики, а ходил как Маршак, закидывая руки за спину. Вы тоже любите замечать за людьми какие-то странности?
— Это входит в мою профессию. В нашей актерской школе это называется наблюдение.
— А как вы относитесь к бибисишному Шерлоку Холмсу, которого сыграл Камбербэтч?
— Это никакого отношения к Конан Дойлу не имеет. Это просто берется бренд и переносится в современную жизнь. Классика сейчас существует для того, чтобы ее калечить. У нас режиссеры преподносят прежде всего себя. Чтобы быть соавтором талантливого писателя, надо иметь все-таки определенный масштаб личности.
— Бывший муж Мадонны Гай Ричи тоже снял своего Шерлока Холмса.
— Я их не знаю никого. Правда, когда приезжал Гай Ричи в Москву, мне звонили от него, приглашали на ужин. А я сказал, что вообще-то ужинаю с друзьями.
— Ого! Обидели американца — очень патриотично.
— Они сначала мне предложили роль в своем фильме, какого-то сенатора играть, члена парламента. Ну, маленькая роль. Я спрашиваю: «Заплатите-то нормально?» — «Нет, — говорят, — бесплатно». Я говорю: «Бесплатно бывает только сыр в мышеловке».
— Ну а сейчас голосом своим знаменитым что-то озвучиваете под Холмса, и небесплатно, наверное? Кстати, этот голос ваш стал уникальным как раз на съемках «Неотправленного письма», когда вы простудились. Прямо как Владимир Семенович Высоцкий.
— Мы с Володей как-то ехали в поезде из Ленинграда в Москву в одном купе. Пошли в тамбур покурить. А у Володи в это время была идея, он хотел сделать детскую книжку. А я уже выпустил свои сказки, и он очень бурно со мной советовался. Вдруг мы увидели, что дверь в тамбур приоткрыта и молоденькая проводница, блондиночка, открыв рот на нас смотрит. Володя ей: «Ты чего тут?» — «Я таких двух голосов в жизни не слышала», — отвечает она. Она просто обалдела от этого.
Плачущий Пастернак
— К вам сюда на дачу приезжал Пастернак?
— Конечно. Вот помню, он приехал, а отец мне сказал: «Прогони табун, чтобы Борис Леонидович посмотрел». И вот мы развернули табун и по берегу прогнали, а Борис Леонидович стоял на открытой террасе и плакал. Эти летящие кобылы такое на него впечатление произвели… А бывал он у нас очень часто, просто домашний человек, свой абсолютно. Когда я маленький был, меня туда, к взрослым, не пускали. Но однажды мама сказала: «Завтра можешь не ходить в школу». И я остался, слушал, как Пастернак читает стихи.
— И Виталий Соломин к вам сюда приезжал?
— Очень часто. Мы же дружили семьями. Мы как раз познакомились на пробах «Шерлока Холмса». Знаете, в кино можно сыграть любовь не любя. Дружбу сыграть невозможно. Она или есть, или нет, это магия кинематографа. Если есть действительно между партнерами дружеские отношения, это каким-то непостижимым образом скажется на экране. Оказалось, что мы с Виталием совпадаем и во взглядах на жизнь, и на нашу профессию, и на искусство. Это переросло в очень тесную, близкую дружбу между нами. Сдружились наши жены, наши дети. И это продолжалось до последних дней Виташи.
— А как ваш старший сын Боря? Он же уже вышел на свободу, слава Богу.
— У него сейчас договор на новую книгу.
— Он вам рассказывал о своем тюремном опыте?
— Но мы же бывали у него. Он сидел в Россоши, это город под Воронежем. Его освободили условно-досрочно за то, что он работал хорошо. Основал там телестудию «Свеча», они участвовали в конкурсах всероссийских. Он печатался там, в газете колонии, в газете города стихи свои печатал, рассказы. Он талантливый очень. В последние годы остановился на литературном труде. На литературном фестивале «Золотой витязь» Боря получил бронзовый приз за стихи.
— Есть в кого.
— Дай-то Бог.
