Творчество Виктора Пивоварова, как и весь московский концептуализм, очень литературно. Это поэзия в картинках – авангардная, парадоксальная и романтическая. Таков и его новый живописный цикл «Москва, Москва!», представленный в формате саунд-инсталляции. В зале с недавно написанными картинами Пивоварова звучат голоса: аудиозаписи выступлений Мераба Мамардашвили, Александра Пятигорского, Юрия Лотмана, Сергея Аверинцева, Юрия Мамлеева. Визуальным фоном для текстов великих философов, ученых, писателей ХХ столетия становится живопись, где соединились осколки традиций сюрреализма, супрематизма и русской литературы.
Здесь все смешалось: и гоголевские носы, и геометрические фигуры с картин Малевича и Кандинского, и сновидческие аллюзии. Взять хотя бы пейзажи, если их можно так обозначить. «Замоскворечье. Серый день» – это привычный силуэт города, в который вторгаются огромный желтый треугольник и красный цилиндр. Или работу «Набережная Яузы», где из реки вырастают ноги, а на дома заваливается желто-серая абстрактная глыба. Портреты еще более говорящие. «Философ из курилки» с красным носом, лестницей вместо шеи и домом на затылке. А у «Ночного сторожа» нос синий, а в голову врезается белый треугольник, красный дом и доска с кусочками колбасы. Что символизирует большой нос, фигурирующий на картинах Пивоварова еще с 1980-х годов и снова возникший сейчас? На этот вопрос художник отвечает в беседе с чешским филологом-славинистом Томашем Гланцем, опубликованной в каталоге, который был выпущен к выставке: «Это что-то вроде стигматов, выделяющих человека из сообщества других. Печать одиночества». И в тоже время это клоунский, смешной нос, прототипом для которого стал Александр Пятигорский. «…Философ, буддолог и буддист, писатель, еврей, человек мира, шут гороховый, болтун, выпивоха и бабник. […] У разных людей разные боги, у меня свой – Пятигорский! И был у него большой нос!».
О серьезных вещах – потере идентичности, московком мифе в русской культуре и героях отечественного андеграунда 1960-80-х – художник размышляет с надменностью клоуна: свободно и весело. Альбомы, дополняющие выставку новых живописных картин, так же полны иронической философии. «Фроренция» – по сути та же Москва с ее сюрреалистическими печальными «клоунами», в диалог с которыми вступает Данте. «Действующие лица» – знаменитый альбом, который переносит нас в мир неофициальной жизни московского искусства полувековой давности: на чердачную мастерскую Ильи Кабакова, в тесные, заставленные картинами, коммуналки, в застенки КГБ, где допрашивают Ивана Чуйкова… Альбом «Если» – другой, это чистый текст, без картинок. Парадоксальная, философская и в то же время смехотворная теория вероятностей и невероятностей. Что будет, если одеться и выйти из дома? Или напротив, никуда не ходить? А дальше варианты развития событий – один вечер, который может определить судьбу или не решить в ней ровным счетом ничего. Это пресловутое «если» может привести к пьянке, драке, сексу, свадьбе, смене профессии, эмиграции, славе или безвестности, самоубийству, или ни к чему вовсе… Но как бы не развивались события, художник выбирает вариант – «просто быть».
«Пройдет тысяча лет, и так же, как сейчас, справа будет висеть синяя туча, и слева ослепительное московское солнце будет освещать дома – и это будет самый прекрасный, самый мимолетный и самый вечный памятник всем нам». Такими словами завершает Пивоваров беседу с Гланцем. Так что, если пойти на выставку художника и пережить вместе с ним литературно-художественный сон о Москве, то непременно придешь к этому замечательному «если» – просто быть.
Стратегические партнеры музея – Вольво и Мастеркард.
